– Вот главная галерея, – сказал госпитальер.
Коридор переходил в галерею.
Святые Материалисты понадеялись на свою охрану. И на то, что ни один обитатель Снежной Крепости просто не додумается лезть на запретную территорию. Не они создавали эти залы, а те, кто был раньше. И не им было его перестраивать из своих соображений.
– Все собрались! – удовлетворенно хмыкнул Филатов, скрываясь в тени.
Галереи шли на высоте пяти метров. Внизу, в освещенном чадящими искрящимися факелами зале, горела пентаграмма. В ее центре стояли Магистр и Черный шаман. В углу стоял стеклянный загон, в котором томились ари-зонцы и один гасконец. На тронах сидело трое человек.
А вокруг пентаграммы закручивался темный вихрь. И «раковину» приоров тянуло к нему, как магнит.
Сомов зажмурился и прошептал:
– К нам стучится большая беда.
– Знаешь, для кого четвертый трон Повелителя? – спросил Христан.
– Знаю, – кивнул Домен.
– Правильно. Он для тебя. Так займи свое место. Орден, распавшийся по воле злых сил на две части, воссоединяется. И сегодня произойдет чудо – цель его будет достигнута. Тысячелетия мы стремились к ней. И сегодня нам, счастливым, избранным, надлежит увидеть краткий и сладостный миг Открытия. А потом – века власти, – речь старика текла, как вода в реке – уверенно, мощно и плавно. Он говорил очень убедительно, но Магистра в этой ситуации что-то смущало все больше и больше.
– Это великий миг, Магистр Домен, – произнес Рыцарь Рыжего Пламени.
– Почему в эти камни въелась кровь? – спросил Магистр, кивая на пол.
– Это кровь еретиков, – пояснил равнодушно курчавый.
– Вы казнили в этом зале людей?
– Нет. Мы приносили жертвы, – сказал Христан.
– Мы искали тех, кто больше нравится тангаилам. Мы заручались их помощью, – сказал старик.
– Но человеческие жертвоприношения противоречат правилам Ордена! – воскликнул Магистр.
– Да? – улыбнулся курчавый. – То-то ты скормил нескольких ни в чем не повинных крестьян Черному шаману.
– Верно, верно, верно, – затараторил Черный шаман. – Они сильны. Они поступают верно!