– Ты знаешь, что это в моих силах.

– Закнафейн отрекся от тебя, – сказал Дзирт, лишь потому, что он должен был услышать эти слова, произнесенные вслух. – Он сейчас не в твоей власти.

– А разве это имеет значение? – осведомилась богиня, не обратив внимания на его возражение. – Я могу вернуть его тебе. Ты это знаешь.

Довольная ухмылка Ллос подсказала Дзирту, что она уже предвкушает победу.

Но это было не так. Богиня не могла подчинить его себе.

– Я не могу дать тебе то, чего ты желаешь, – просто произнес он. – Я не в состоянии поклоняться тебе, какими бы дарами ты ни осыпала меня, несмотря на наслаждения или угрозы. Нельзя заставить любить. Я мог бы служить тебе, и я буду служить, если такова твоя цена, но лишь до того момента, пока ты не потребуешь от меня убить невинное существо. Этого не будет никогда. – Он поразмыслил над собственными словами и покачал головой. – Хотя нет, даже в таком случае я не мог бы служить тебе.

– Ты готов обречь своих друзей на смерть, бросить свою любимую Гвенвивар корчиться в агонии, ты оставишь мысль о встрече с Закнафейном, и все просто потому, что ты не веришь в богов?

– Или потому, что я верю в нечто более великое, нежели боги, – возразил Дзирт. – В высшую справедливость и в то, что нужно всегда поступать правильно.

Ллос презрительно фыркнула в ответ и снова с ударением повторила:

– Я могу вернуть тебе Закнафейна! Все, что тебе нужно, – это поклясться мне в верности.

– Если бы ты ожидала от меня чего-то в таком духе, то ты, во-первых, не забирала бы у меня Закнафейна, не забирала бы других, которых ты подвергаешь пыткам.

Он оглянулся на Артемиса Энтрери, который в неуклюжей позе висел в паутине, терзаемый болью; лицо его побагровело от паучьих укусов. Но, несмотря на все это, Артемис Энтрери улыбнулся ему в ответ.

– А если бы ты надеялась убедить меня в том, что ты желаешь измениться, обратиться к справедливости и добру, – продолжал он уверенным голосом, полным новой силы, – тогда ты вернула бы Закнафейна в этот мир много лет назад. Без всяких условий.

Ллос прищурилась.

– Ты хочешь, чтобы я солгал тебе? Но зачем? – продолжал Дзирт. – Лицемерие – это не преданность, а страх – не поклонение.

Выражение лица Ллос снова изменилось. Она легкомысленно рассмеялась, и это навело Дзирта на мысль о том, что его последний час настал.

Но она посмотрела куда-то в сторону.

– Ты получила от меня великий дар, – обратилась она к Ивоннель.

Молодая женщина пожала плечами.

– Взгляни на нее, – предложила Ллос Дзирту. – Она появилась на свет всего несколько лет назад, однако обладает мудростью и знаниями самой старшей из моих детей. И могуществом! Великим могуществом, полученным от меня. Но я хочу спросить: где же благодарность?