— Да вот сейчас. На веранде. Увидел его с первого взгляда.
— За что? Кого? Да кто же это? Да в чем дело? Что он натворил? — закричали все хором.
— Вчера вечером убил человека в Гнилой Лощине, — ответил Билл, в один глоток осушая стакан, который заботливый трактирщик поставил перед ним, не дожидаясь заказа.
— Кого он убил?
— Мексиканца из Фриско по имени Рамирес.
— Кто его убил? Как зовут арестованного?
Голос был Джека Гемлина. Юба Билл живо обернулся, опустил стакан на стойку, утер рот рукавом и, улыбаясь во весь рот, протянул Джеку свою огромную лапищу.
— Тысяча дьяволов, старик, ты ли это? Как жизнь, дружище? Малость спал с лица, я вижу, но хватка прежняя! Мне передавали, что тебе вроде как нездоровилось в Сакраменто на прошлой неделе. Славная встреча, право, и как раз вовремя! А ну, хозяин, плесни стаканчик зелья для Джека! Твое здоровье, старик! Тысяча дьяволов, я рад тебя видеть!
Толпа глазела на собеседников, исполненная почти благоговейного восторга. То была встреча богов — Джека Гемлина и Юбы Билла. Все затаили дыхание. Поставив пустой стакан, Гемлин первым нарушил тишину; щеки его слегка порозовели.
— Как ты сказал, — промолвил он, лениво, по своему обычаю, выговаривая слова, — как зовут человека, который зарезал мексиканца?
— Гэбриель Конрой, — ответил Билл.
Глава 2
Мистер Гемлин вступает в игру
Арест прошел без осложнений. К удивлению шерифа, Гэбриель и не пытался сопротивляться; он подчинился судьбе с какой-то странной готовностью, словно арест был первым шагом к скорейшему решению вопроса, в котором он лично был заинтересован. Впрочем, как отметили некоторые наблюдатели, он в то же время обнаружил не свойственные его характеру расчет и осторожность. Он пожелал лично ознакомиться с ордером на арест, спросил, как было обнаружено тело убитого, и не захотел представить собравшимся никаких объяснений по поводу своего ареста, чем весьма разочаровал всех, знавших его как откровенного и простодушного человека; такое поведение Гэбриеля было расценено как преднамеренная хитрость и истолковано против него. Не сопротивлялся он и при обыске; ни оружия, ни чего-либо иного, изобличающего его вину, найдено при нем не было. Когда он увидел в руках шерифа наручники, то побледнел; стоявшие поблизости слышали, как он тяжело перевел дыхание и что-то запинаясь пробормотал в виде протеста. Шериф, храбрый человек, известный той способностью к быстрым и безошибочно правильным решениям, которая дается лишь верой в свои силы, приметив волнение Гэбриеля, преспокойно опустил наручники обратно в карман.
— Что ж, можно и так. Если желаете рискнуть, я не против!
Взгляды их встретились, и Гэбриель поблагодарил шерифа. Немое соглашение состояло в том, что, если Гэбриель попытается бежать, шериф застрелит его на месте.
Им предстояло отправиться со следующим дилижансом; пока же Гэбриеля, под надежной охраной, поместили в отдельной комнате на втором этаже. Там он обрел свое обычное спокойствие и попросил разрешения закурить трубку. Добродушный страж дал согласие, и Гэбриель во весь рост растянулся на койке. Сильный ветер стучал в окна и, прорываясь в щели, разгонял поднимавшиеся из трубки Гэбриеля клубы дыма по всей комнате. Страж, который был смущен, пожалуй, более Гэбриеля, несколько раз пытался завязать с ним приличный случаю разговор, пока Гэбриель не заявил ему с обычной своей прямотой:
— Не тратьте сил и не развлекайте меня; это не входит в ваши обязанности. А если у вас есть тут друзья и вам хочется немного поболтать, зовите их и не обращайте на меня никакого внимания.
Страж вздохнул с облегчением, когда к ним заявился Джо Холл, шериф.
— Вас желает видеть один джентльмен, — сказал он Гэбриелю, — можете беседовать с ним до самого отъезда. — Повернувшись к стражу, он добавил — А вы заберите стул и сядьте за дверью. Это адвокат арестованного.