Помимо отрезанных конечностей в пакете находился стеклянный сосуд, в который было положено несколько зубов в коронках из золота. Интуиция не подвела гайджина — он совершенно правильно решил, что Томико тоже работала на Урага и помогла расставить ловушку для Такахара. Земля же была насыпана в пакет, чтобы дать противнику гайджина понять, что и продавшийся менеджер, и рыжеволосая Томико были закопаны живыми. Долг, якобы неоплаченный гайджином, теперь был возвращен сполна.

Такахара же, за то, что он погряз в плотских удовольствиях и чуть не подвел гайджина, тоже следовало наказать.

В подвале мрачного здания, где теперь находился гайджин и его якудза, высокий человек в цветастом кимоно взял с низкого столика длинный нож и приставил лезвие к фаланге мизинца на левой руке. Тусклая сталь угрожающе нависла и над тремя другими пальцами; большой Такахара предусмотрительно поджал.

Беспрекословное повиновение оябуну, обязательное для всех якудза, позволяло без лишних слов руководить подчиненными. Кобун должен был понимать команды своего начальника с полувзгляда. Оябун мог отдавать приказания, не сказав ни слова. Настоящему якудза достаточно было только посмотреть в глаза хозяину, чтобы понять, как поступать.

Такахара видел только непроницаемое лицо гайджина.

С шумом втянув в себя воздух, он сложил правую руку в кулак и поднял руку вверх. Затем он с силой обрушил кулак на нож, прижатый к фаланге мизинца, и отрубил ее. Такахара содрогнулся, но не издал ни звука.

Правой рукой он достал из рукава кимоно шелковый красный платок и положил его на стол. Взяв отрубленную фалангу пальца, он завернул ее в платок, поклонился и протянул сверток гайджину. Де Джонг ничего не сказал. И даже не двинулся с места. Когда же ожидание стало уже почти непереносимым для всех присутствующих, де Джонг протянул руку, взял у Такахара платок и положил его за отворот кимоно на груди.

Весь в поту, Такахара, наконец, перевел дух.

Его извинения, часть его плоти, были приняты. Если бы гайджин не взял платок, для Такахара это означало бы немедленную смерть.

Ли као. Чистое лицо. Нечто такое, что оябун должен был сохранять любой ценой. Власть, престиж, влияние — все зависело от ли као. Оскорбление, нанесенное оябуну, нападение на него или его людей, даже незначительное нарушение ритуала могли привести к потере ли као. Де Джонг не имел права на колебания и сомнения. Малейшая нерешительность со стороны якудза могла обойтись слишком дорого. Действовать надо было обдуманно, но без колебаний.

В полупустом подвальном помещении на стене висел маленький синтоистский алтарь. Де Джонг поднялся и направился к нему. Рядом с алтарем висела полочка, на которой хранились дары — вареная лапша, рисовые колобки и саке — теплая рисовая водка в глиняном кувшине. Там же стояли деревянные башмаки, лежал зонтик из грубой промасленной бумаги из бамбука и аккуратно сложенное летнее кимоно. В один из отворотов кимоно была воткнута черная с серебром булавка — Шинани-кай, знак группы якудза, которую возглавлял де Джонг.

Дары предназначались мертвым. Кисену.

Повернувшись лицом к алтарю, де Джонг встал на колени и погрузился в размышления: стоит ли сказать якудза, что убийца Кисена найден. Кое-какие факты еще надо было уточнить, но все прояснится в ближайшее время. Между тем, интуиция подсказывала гайджину, что его догадка верна. Кисена убил сын Алекс Уэйкросс.

Доклады о результатах поиска убийцы Кисена поступали к де Джонгу ежедневно. Они приходили от его людей со всего мира и содержали весьма разноречивую информацию — от проверенной и надежной до пустых слухов и сплетен. Гайджин читал все, большую часть отбрасывая как не заслуживающую доверия. Впрочем, рапорты с Гавайских островов и с американского континента привлекли его внимание. Сопоставив их с информацией, полученной от Раймонда Маноа, Норы Барт и других европейцев, он понял, что они представляют собой определенную ценность.

Имя Саймона Бендора упоминалось в рапортах несколько раз — всегда рядом с именами тех людей, которые находились под постоянным наблюдением. Но именно де Джонг сам установил, что между Бендором и убийством Кисена существует прямая связь. Только де Джонг обладал правом читать и сопоставлять всю поступающую информацию, чтобы какой-нибудь не в меру честолюбивый якудза не воспользовался ею в своих корыстных целях. Время шло, и убеждение, что Кисена казнил Саймон Бендор, крепло.

Для Норы Барт, которую постоянно преследовали мысли о последних часах жизни Виктора Паскаля, встреча с людьми гайджина в Лос-Анджелесе была поистине благом. Ей первой удалось выяснить, что у Молли Дженьюари есть сестра, имевшая знакомства среди членов якудза, занимавшихся игорным бизнесом в Америке и на островах Карибского бассейна. Сестрицу звали Эрика Стайлер, и она была профессиональным игроком.

Норе Барт удалось установить родственные связи между двумя женщинами путем изучения архивов театральных союзов в Лос-Анджелесе. Молли Дженьюари являлась членом всех трех обществ и, заполняя анкету, указала Эрику Стайлер среди ближайших родственников. Более того, счета мисс Дженьюари постоянно оплачивались лично Эрикой, что в определенном смысле свидетельствовало о теплых отношениях между сестрами. В своем рапорте Нора Барт привела кое-какие факты, которые представлялись ей невероятными в Токио, когда она оказалась свидетельницей гибели Виктора Паскаля. В аэропорту Лос-Анджелеса Молли Дженьюари, прежде чем сесть в самолет и отправиться в Токио, застраховалась на значительную сумму и сразу же завещала ее своей сестре, мисс Стайлер.

Людям гайджина в Лос-Анджелесе удалось узнать еще кое-что. Они выяснили, что мисс Стайлер обращалась в японское консульство в связи с исчезновением в Токио ее сестры. Заботливая сестрица и вывела на Саймона Бендора. Их неоднократно видели вместе в Гонолулу, Атлантик-Сити, Лас-Вегасе и Нью-Йорке. Кроме того, на Саймона Бендора самостоятельно вышел и Раймонд Маноа, когда пытался выяснить подробности жизни Алекс Уэйкросс.

Мистер Бендор, как утверждал Маноа, был хорошим атлетом, знавшим приемы бокса и карате. Он работал на ЦРУ в Юго-Восточной Азии, причем, его деятельность была настолько засекречена, что даже приятель Маноа из ФБР не мог сообщить о ней никаких подробностей. Скорее всего, мистер Бендор занимался разведывательной и диверсионной работой в тылу неприятеля. Отсюда следовал вывод, что сын Алекс Уэйкросс со временем стал профессиональным головорезом.

Этот мистер Бендор обладал определенно неплохими бойцовскими качествами. Он был наделен яростью ослепшего зверя, как, вероятно, выразился бы по данному поводу великий Теннисон. Сын Алекс Уэйкросс стал настоящим мастером своего дела. Он, и никто другой, обвел вокруг пальца Виктора Паскаля и отправил его к праотцам, он же уничтожил и Кисена.