Молчание.

Алекс не увидела движения его рук и ножа в его руках. Но она почувствовала, как он сгреб ее волосы, дернул ее голову назад, и сразу же эта ужасная боль с правой стороны головы — она не смогла сдержать истошного крика.

Де Джонг держал большим и указательным пальцем ее кровоточащее правое ухо. Несколько секунд он смотрел на него, затем, как бы поддразнивая ее, начал раскачивать его над ее головой.

— Всякий отказывающийся отвечать на вопрос, заданный самураем, будет наказан подобным образом. Молчание указывает на то, что ты глух, и следовательно, у тебя нет ушей. Вполне соответствующее наказание, надо заметить. Еще раз. Рихард Вагнер. Его настоящее имя, пожалуйста.

Уиллис Спид подал голос:

— Черт тебя подери, оставь ее в покое. Я скажу тебе его имя.

— Нет, ты мне его не скажешь, — обернулся к нему де Джонг. — Потому что если ты произнесешь еще хоть одно слово, пока я к тебе сам не обращусь, то мне придется вырезать твой язык. Мой вопрос к мисс Уэйкросс, а тебе я советую помолчать.

Алекс, перепачканная собственной кровью, попыталась отползти от де Джонга и забраться под корову, теперь уже стоявшую и равнодушно пережевывавшую свою жвачку.

— Тихо-тихо, — проговорил де Джонг.

Он схватился за веревку, перетягивающую лодыжки Алекс, потянул к себе, перевернул ее на живот и сделал надрез на каждой ягодице. Эта пытка, объяснил он ей, называется линг-чез. Смерть от тысячи порезов. Китайская и с длинной историей. Существуют различные вариации этой пытки. Та, которую он собирается применить к ней, включает двадцать четыре пореза, не больше и не меньше. И всегда производится по два пореза одновременно.

— Рихард Вагнер. Его имя.

Алекс попыталась ударить его связанными ногами, но промахнулась.

— А у вас довольно высокий боевой дух, — заметил ей де Джонг.

Он перевернул ее на спину и зажал рот рукой. Но не для того, чтобы заглушить ее крики, а чтобы зафиксировать голову. Затем он сделал порезы по центру каждой ее брови. Не глубокие, но длинные. И очень болезненные. Потом он начал рассказывать заранее, что он собирается с ней сделать.

Предплечья. По три дюйма на каждом. Не глубоко, но очень мучительно.

Грудь. По два дюйма по каждому соску.

У Алекс потемнело в глазах, и она потеряла сознание.

Когда Алекс очнулась, было уже темно и шел легкий снег. Во рту был кляп. Запах навоза, животных и керосиновой лампы говорил о том, что она в коровнике. Она окончательно пришла в себя, когда осознала, что привязана к трупу Уиллиса Спида. Его тело лежало лицом вниз на соломе. Лицо Алекс упиралось в его холодную спину, руки и ноги были привязаны к его рукам и ногам. Она закричала, но звук ее голоса застревал у нее в горле. Она начала дергаться, пытаясь освободиться, но веревки держали крепко.

Звуки приближающихся шагов заставили Алекс удвоить усилия. Но она только ободрала кожу на запястьях и лодыжках. Рука в перчатке коснулась ее плеча. Нежно. Испуганная Алекс затаилась. Она ощутила теплое дыхание у своего уха.

— Артур Кьюби, — прошептал мужской голос с английским акцентом. — Мне бы очень хотелось помочь вам.