После изучения всех отчетов, которые мне прислали, я пришел к выводу, что в идеале размер ударной силы был такой: не менее девяноста нейтронных пушек, двести человек пехотинцев или гвардейцев, остальное стрелки. Все зависело от конкретного противника, но при меньшем числе осадной техники атака была бессмысленна.

Конечно, все обговаривалось в теории. У меня сейчас были открыты лишь мародеры и стрелки. Тем более ветка последних совсем не прокачана, а следовательно, они валились от любого чиха в их сторону. Я знаю, о чем говорю, первая атака на мобов закончилась крахом, полегли все двадцать воинов, пятеро из которых были стрелками. Зато на своей шкуре (фигурально, ума не участвовать в атаке лично хватило) узнал о самом слабом укреплении неигровых персонажей.

Иерархия НПС была интересна. На низшем уровне развития были Логова – ямы с неповоротливыми существами, похожими на осьминогов. Правда, вся их неуклюжесть заканчивалась, стоило лишь ранить этих тварей. Я так и не понял, от чего зависит количество осьминогов в Логовах. Иногда их там было не больше десятка, а в другой раз – сотня. Мне не повезло, в отчете после боя прочитал, что нам сопротивлялось тридцать семь юнитов, из которых погибло четверо. Рамирес сказал, все из-за того, что я выбрал неправильную расстановку – отправил много ближников и мало стрелков. При атаке на Логово все надо было делать в точности до наоборот, пока мародеры отвлекают на себя внимание, дальники уничтожают осьминогов. Учтем на будущее.

Далее следовали Лагеря. По сути, действительно нечто похожее на укрепленный лагерь: стены заменяла густая сплетенная растительность, которую охраняли инфлинги. Не знаю, кто придумал это название и почему, но именно так их именовали. Прямостоящие худые существа с длинными когтями, склизкой, все время влажной кожей и выпученными круглыми глазами. На «стенах» их прикрывали «роговицы» – низенькие толстые жуки с костяными наростами на морде. Рога нагревались, между ними пробегал электрический разряд, и существа выстреливали по врагам. Хороший ответ нашим дальникам.

Но Логова и Лагеря считались относительно легкой добычей и не шли ни в какое сравнение с Твердынями. Это уже был полноценный инопланетный форт. Местная флора причудливо использовала природные минералы и нечто вроде камней, воздвигая защитные сооружения. Да, получалось, что оборона была живой, потому что прорыв в «стене» через какое-то время зарастал. Но и это еще было не все. Помимо уже известных стрелков-роговиц, охраняли Твердыни «чешуйчатые». А об этих тварях следует говорить отдельно.

Они наиболее сильно походили на людей, то есть на нечто гуманоидообразное – две ноги, туловище, две руки, голова. Но вот в остальном… Название происходило из-за мелких чешуек, которыми было покрыто все тело, отчего создавалось впечатление, что они облачены в какую-то древнюю кольчугу. Более того, эти твари легко менялись, в прямом смысле. Тактика была различной. В одном из боев, который прислал Рамирес, я видел, как руки чешуйчатого вытянулись, став чем-то наподобие мечей. В другой схватке он, напротив, соединил конечности, образуя живой щит и прикрывая роговиц. Цель защитников Твердыни была одна – не дать врагу, то есть нам, людям, пробиться к центру их форта, где в бешеном ритме, словно огромное, вытащенное из тела сердце, сокращалась Матка.

Чем больше была Матка, тем обширнее и сложнее была Твердыня. Соответственно, тем труднее было разрушить ее. Но это еще полбеды. Матки существовали не просто для красоты. Они производили потомство, тех же чешуйчатых и роговиц. А когда воинов собиралось слишком много, Твердыня атаковала форт игрока. Сначала одного, потом второго и третьего. Сила ударной волны зависела от размеров Матки и Твердыни соответственно. Всего насчитывалось четыре уровня. Чем выше циферка в скобках от вражеского форта, тем жестче была атака. Такие вот пирожки с мясозаменителем.

– Форт, тебе ресурсов еще подкинуть? – включилась связь. Да, вот так меня прозвали. Фортификатор для них слишком длинно, а по имени ребята меня почему-то не хотели называть.

– Привет, Рамирес, если только плексиглас, еще барак один воткну. Только не отправляй как в прошлый раз, я больше десяти тысяч восьмисот единиц принять не смогу. Пропадет.

– Понял. Щас пойдет. Еще что-то?

– Ну, денежные единицы ты вряд ли подкинешь.

– Это да, хотя с радостью. Мне их девать некуда. Но ты же сам понимаешь, правилами запрещено.

– Ладно, пригодятся еще.

– Форт, погляди на карту. Видишь, от нашего общего друга армия ползет?

– Да. Вижу, Гризли опять играется. Он ее что, от кантона послал?

– Ага, наверное, слил все войска с нас. Не знаю, как еще объяснить этот аттракцион невиданной щедрости. Но он иногда Лагеря зачищает. Сам же понимаешь, минусует популярность в кантоне.

– А при чем тут аттракцион невиданной щедрости?

– Как дойдет его войско, сам увидишь. Ладно, отбой.

И отключился. Я поглядел на информацию о популярности. Да, так и есть, вот Лагерь (–6). Наличие пришельцев в кантоне негативно сказывается на всех его обитателях. Поглядел на карту. Вот из форта Рамиреса вышел транспортер, подсвеченный зеленым. Тут и объяснять ничего не надо. Зеленый, значит, мирный. А чуть выше двигалась красная стрелка от сердца кантона. Посмотрел ближе – осталось 38 секунд. Подождем…

Кстати, Рамирес говорил, что не знает, куда Шарух слил войска. Экий он ненаблюдательный и информацию в кантоне совсем не читает. Надо ему будет сказать об этом. Дело в том, что та самая злополучная Твердыня (3), которая тут была, когда я появился, в одно утро вдруг исчезла. Вернее, превратилась в нечто само собой разлагающееся. Вот туда и ушли все основные войска нашего правителя. Кстати, можно сказать, что он дважды нам помог: уничтожил врага и слил свои войска.