– Вы понимаете, что с вами будет?
– К сожалению, я не обладаю даром предвидения. В данном случае больше фаталист. Знаете, из разряда «будь что будет».
– Отзовите атаки своего Альянса!
В ответ то ли на просьбу, то ли на требование я лишь улыбнулся. Меня всегда веселили такие люди, которые, даже провалившись в канализационный сток и полностью измазавшись в дерьме, продолжали качать свои права. И всегда интересовало, в какой момент жизни и, самое главное, кто, обламывал этих товарищей с невероятным апломбом?
– Еще что-нибудь? – только и сказал я.
– Мы сотрем тебя и твоих людей в порошок.
– Кого именно? «Вепрей», которые сейчас заселяют на форты твоих людей? Или «Хамелеонов», что с каждым днем забирают все больше и больше кантонов? Или лично меня за то, что не подчинился, после направленной на мою фракцию агрессии?
Киллер сначала хотел что-то сказать, но проявил благоразумие и попросту отключился. Зато несколько минут спустя на «Трансформаторную будку 2» вышло три атаки. Не в тайм, да еще с таким зазором времени, что можно было несколько раз отстроиться. Даже не стал писать Рамиресу, находившемуся ближе всех, чтобы кинул на меня клерика. Отобьюсь.
Тем более в обороне я немного поднаторел. Возведение теперь занимало четыре ячейки и увеличивало скорость построения форта на двадцать пять процентов. Во второй «будке» это не имело значения, здесь уже было готовое оборонительное укрепление, а вот спрятанный под интер первый форт еще строить и строить. Поднял на один пункт Защиту, открыв маленькие и коварные мины. Их можно было расставлять на любом квадрате форта, учитывая следующий момент – больше там уже ничего не построишь. Плюс ко всему каждая открытая ячейка Защиты давала дополнительные пять процентов к броне юнитов в крепости. Каким образом – для меня пока оставалось загадкой, но факт оставался фактом.
Но открыть мины еще не значило начать их размещать. У меня не было урана, которым зачем-то начинялись заложенные снаряды. Пришлось исследовать Инструменты в промышленной ветке, уменьшающие цену построек на пять процентов и открывающую Добычу урана. А вот после изучения последнего появилось новое здание, которое я благополучно расположил на необходимом участке. Получалось не густо. Один рудник вырабатывал 212 единиц урана в сутки, а на одну мину необходима была сотня. Похоже, придется в очередной раз прибегать к помощи Рамиреса.
Оставшееся очко исследований бросил на «Пехотинцев». Когда-то их все равно нужно открывать. Они станут доступны через один час тридцать восемь минут. Думается мне, придется все-таки качать Математику.
Прошелся по миникам. Ко всему прочему их добавилось две штуки.
Осмотрел пестреющую разными цветами руку. Восемь штук. Довольно неплохо. Пять наиболее бесполезных я могу обменять на очки, те самые, которые мне и моей команде упали после удачного нападения на Шаруха.
Кстати об атаках. Ударки ведь уже на подходе.
Экзоскелет стал уже как родной. Бывают у людей счастливые пиджаки, в которых они первый раз познакомились с женами, галстуки на удачу, помогающие проходить собеседования, неудобные ботинки, сношенные, со сбитыми каблуками, но дорогие как память. Вот и экзоскелет теперь был как популярный у нас шампунь «Шолд&Хендерс» – три в одном.
– Капрал, то есть сержант, – смутился я, посмотрев на погоны знакомого солдата. – По сорок пять стрелков на пять угловых башен с каждой стороны в первую линию. Двадцать семь – на углы во вторую. Остальных к проходу к доту.
Проблема заключалась в том, что коридор, ведущий снаружи к доту, никак не закрывался. Да, по ширине он был минимален, чтобы прошло не больше одного юнита в экзоскелете, но легче от этого не становилось. Обычно этот проход как раз и закладывался минами. Отправить ударку через вход значило уничтожить около пятидесяти полностью упакованных солдат с прокачанной защитой на верную смерть. Отбросим еще восемьдесят – сто юнитов – нейтронные пушки – и останется около трех с половиной сотен живой ударной волны. Могут пройти, поэтому приходилось перестраховываться.