Я сбегаю на первый этаж, как только выдается минутка. На лестнице сбавляю шаг. В «отрядке» мне делать особо нечего, а еще хочется понять, почему Ирка поменяла свое ко мне отношение.

Открыв дверь, я застаю идиллическую картину: «Хаос в раю». Часть детей рисует плакат «Мир во всем мире», другие играют в «UNO».

— Уна-а-а! — кричит мальчик.

Как же громко!

— Ты жульничал, — заявляет другой.

А Ирка сидит на полу и старательно вырезает снежинку.

— Ты, подруга, временем года ошиблась? — вкрадчиво интересуюсь я.

Ирка вздрагивает. Смотрит на меня внимательно.

— А-а-а. Ты про это. Да, это для выступления. Сценку готовим, а вы?

— Понятия не имею, — пожимаю плечами.

— Как так? — она аж рот от удивления открывает.

— Давай я тебе помогу, — перевожу тему я, и Ира протягивает ножницы.

Складываю листок пополам:

— Куда поступила?

— Никуда. Каталась последний год по всяким соревнованиям. Ну и в программе, — вымученно отвечает она.

— Когда-то я даже смотрела ее программу.

— Как славно! — ее голос такой нежный и легкий. Она очень похожа на мою маму в молодости. Я теряюсь, когда до меня сей факт доходит. — И перестань, пожалуйста, агрессировать. Мы враждовали тогда, но годы-то идут. Мне надоело ругаться.

В шоке я киваю. Дальше мы просто молчим.