— Они бронированные. Пуленепробиваемые. Там даже следа не осталось. Зато пуля отрекошетила.

— Как бы посмотреть, что там внутри? — Спросил я, больше себя, чем Станислава.

— Давай вскроем и посмотрим.

— Давай. В техвагоне резак есть и ещё эта… фреза бензиновая, которой мы банковское хранилище вскрывали.

Вернулись к эшелону. К нам присоединились Илья, Алексей, Коля и Георгич. Подошла мама, посмотрела, как мы вытаскивали резак с портативными газовыми баллонами и фрезу.

— Что собрались ломать? — Спросила она.

— Последний вагон пассажирского поезда. — Ответил ей.

— А что там? Неужели оружие и боеприпасы? Ты же, Марк, ни на что другое не реагируешь.

— Сомневаюсь, что там есть оружие. И ты не права, мама. Я не только на оружие и боеприпасы реагирую. Я ещё реагирую на красивых женщин и на вкусную еду.

— На каких ещё красивых женщин? У тебя жена есть, Марк!

— Мама, а разве моя жена не красивая женщина? Вот я на неё и реагирую.

— А что там в последнем вагоне, сын?

— Понятия не имею, но он бронированный и закрыт. Ключей нет. Поэтому надо вскрыть и посмотреть.

— Марк, а может не надо?

Я удивлённо посмотрел на свою мать.

— Что значит не надо?

— Просто так бронированный вагон закрывать не будут. Может там что-то опасное?

— Что опасное? Бешеный носорог? Мама Вероника, перестань.

— Ника, ну правда, ты чего. Интересно же посмотреть, что в бронированном вагоне. — Поддержал меня Георгич. Все остальные выразили с нашим машинистом согласие. Матери ничего не оставалось делать, как махнуть рукой.

— Смотрю я на вас, мужчины, вы как дети. Взрослые уже, а всё как пацаны, право слова. И ты туда же Костя. — Покачала головой мама, глядя на Георгича.