— Отдам. Артур, у нас достаточно оружия и боеприпасов. Так что большой нужды не испытываем. Себе оставим западного не так много, ради интереса.

Один из Уралов сгорел. Это тот, который перевернулся от взрыва гаубичного фугаса. Что он вёз, не знаю. Смотреть мы не стали. Тем более, он очень жарко горел. Камаз, который врезался в дом, утащили к железке одним из трофейных Уралов на буксире. В его кабине обнаружили мёртвого водителя. Убрали его оттуда.

Пока делили оружие и боеприпасы, часть команды во главе с Георгичем отыскали в тупике манёвренный тепловоз. Чтобы запустить его, Георгичу пришлось повозится. Машинист Артура погиб, попав под обстрел танка. Поэтому наш спец по тепловозам стал на пальцах показывать одному из оставшихся людей Артура, что и как надо делать, чтобы тепловоз нормально потащил вагоны.

Из пяти пулемётов «Браунинг М2НВ», три отдал Артуру и боекомплекты к ним. Ручные пулемёты FN Minimi и М249, а так же М-60, поделили поровну. Так как Василий и Стас тоже себе захотели взять. Артуру отдали две штуки FN Minimi, два М249 и четыре М-60. Снайперские винтовки СВЛК-14С «Сумрак», забрал себе обе. А вот из пяти винтовок ВСВ-338, себе оставил две. Автоматы АК-12, которые нашли в грузовиках, отдал Артуру все, так как своих было предостаточно. Американские штурмовые винтовки М4А1 и наши автоматы АК-103, разделили поровну. Там ещё американские ручные гранаты были. Их тоже разделили пополам. Пополам пошёл и обвес к стрелковке — оптические, коллиматорные, ночные, приборы для бесшумной стрельбы и много чего другого. Ну хоть какая-то компенсация Артуру за потерянных людей. Хотя на мой взгляд, какая это компенсация. Этого железа в мире много осталось, а людей не вернёшь, как и не вернёшь парня из группы Василия.

Сгоревший локомотив оттащили в тупик, где и бросили. Манёвренный тепловоз подогнали к вагонам и подцепились к ним. Нам пришлось задержаться здесь на два дня. Помянули погибших. Ольга со своей командой боролась за жизни раненых. Всех спасти не удалось. У нас, из группы Василия умер один. Из людей Артура скончались ещё двое. Остальные пока были живы, хотя некоторые, после операции всё ещё оставались в тяжёлом, хоть и стабильном состоянии. На третьи сутки двинулись.

Перед тем, как начать движение сказал парням, чтобы вывели из бронированного вагона, где хранился наш золотой запас, пленного. Смотрел на него.

— Что вы хотите со мной делать? — Спросил Свен.

— Да вот, Свен Эрикссон, думаю самому тебя грохнуть здесь или отдать тем парням, на которых вы напали⁈ Уверен, за своих товарищей, которые погибли по вашей вине, они тебя на ленты порежут.

— Я могу стать вашим солдатом. Я снайпер.

— По вине твоих подельников мы тоже потеряли двух человек. А здесь в эшелоне народ уже как бы сроднился, все, как одна большая семья. Считай они хороших товарищей своих потеряли. Не знаю, как ты можешь вписаться к нам. Как смогут тебя принять?

К нам подошла моя мама. Стояла слушала. Потом сказала:

— Марк, что случилось, то уже случилось. Назад не вернёшь. Наших погибших мы похороним. Выйдем в степь, там и похороним. А мужчин у нас и правда мало. Женщин больше. Тем более, он солдат. Пусть займёт место хотя бы одного из наших погибших.

— То есть, мне надо его в десны поцеловать, да ещё и мадам под него подложить?

— В десны целовать не обязательно, Марк. И подкладывать, как ты сказал, мадам под него не надо. Насчёт этого не тебе надо беспокоится. Это женщины сами решат, что и как, без тебя. А тебе нужно просто принять сложившееся положение вещей.

— То есть, моё мнение как бы по боку?

— Нет, Марк, не по боку. Но продолжать убивать друг друга, это непозволительная глупость. Пусть заменит того, кто погиб. А там посмотрим.

Я глянул на Стаса и Василия. Станислав пожал плечами. Василий сплюнул себе под ноги.

— Только не ко мне. А то парни его удавят по тихой грусти.

— Договорились, мужчины. — Кивнул нам моя мама. — Свен, пойдём со мной. Я глава гражданской администрации Эшелона. Для начала ты вымоешься в бане. Потом поешь. А дальше мы решим.

Норвежец пошёл за мамой Вероникой. Кира посмотрела на меня.