– Ну и? Зачем смертных-то было убивать? Они здесь причём? Обычные разумные же…
***
– Хм, сказкой значит, – усмехнулся я, дослушав всю тираду до конца, огорченно потирая лоб. – А я-то лелеял надежды на то, что это обычная война и что разумные резвятся. Маги может там что-то учинили. Эх, жаль… Фрай, Эливис, так понимаю, это они? – указал я на неизвестную четверку, которая находилась чуть выше нас в небе.
– Да, Пал. Те самые…
– Тьфу! Что за чушь? Этот Гегемон совсем сбрендил? Он нас за кого принимает? – вспыхнул Мейром не сводя взгляда с пришлых.
– За тех, кто слабее него… – тяжело вздохнул я, оглядывая троицу Вестников, что стояла рядом со мной.
По вздымающимся и усилившимся аурам, их покровители уже накачали их своей силой.
– Так как это не по части смертных, то лучше помогите в наведении порядка. Императора там посетите, или еще кого, что принято делать в таких ситуациях у вас?
Ведь атмосфера в столице была не просто разрухой, это был настоящий Хаос. Мёртвые и то, что от них осталось, были везде. Даже мне, было неприятно лицезреть всё творившееся в столице.
Смертные то здесь причём?
Хотя в глубине души я и понимал данный поступок. Акт устрашения и только… сильный пожирает слабого… играет на этом…
Ежесекундная смерть, гибель, агония, разрушение и уничтожение. Какофония страха и ужаса, что могла пробирать до самих костей многих смертных.
От перенапряжения я даже прикрыл глаза и утихомирил подачу
Мерзкая и пренеприятная картина.
– Мы уже всё делаем, – проговорила Эливис. – Мои сёстры и другие Вестники прибыли и занимаются всем необходимым, власти уже активизировались.
– Повелитель говорит, что мы здесь для твоей поддержки! – высказался Фрайхан.
– Для поддержки? – грустно ухмыльнулся я, наблюдая за различной реакцией полубогов на происходящее внизу. – Ладно, как скажете. Пойдем, поддержка, узнаем, кто такой этот «Гегемон».
***
– Ну и? Зачем смертных-то было убивать? Они здесь причём? Обычные разумные же…
Четверка Императоров неспешно обернулась на оказавшегося за их спинами человека с огромными призрачными крыльями, но лишь трое невольно нахмурились.