К ее удивлению Володя рассмеялся. И встал с дивана. Девушка тоже подскочила и села. Когда Володя был уже у двери, его остановил тихий Аленкин голос:

— Володя…

— Да?

— Ты не мог бы мне ответить на один вопрос?

Владимир пожал плечами:

— Это зависит от вопроса.

— Скажи… — девушка на минутку секунду запнулась, словно подбирая слова, — помнишь когда мне впервые дали группу с радиофиза. На которых я еще вам с Олегом жаловалась. К концу года это была моя самая любимая группа. Но если ты помнишь, в начале это были просто монстры, а потом вдруг стали словно шелковые… словно кто-то их как следует вразумил. Скажи, Володя, это ведь твоих рук дело?

Даже несмотря на темноту, Алена увидела, как Владимир хмурится.

— Я не отвечу.

— Почему?

— Потому что ты ведь до сих пор думала, что это сделал Олег.

— И?

— Ты ведь его любила. Да и сейчас, возможно, еще любишь… Незачем теперь пытаться изменить свое мнение о нем.

Повисла напряженная тишина. Пристыженная Аленка напряженно молчала, но потом до Владимира снова донеслось ее тихое:

— Володя…

В ответ он промолчал, и поэтому девушка продолжила, не дожидаясь ответа.

— Знаешь, то что я сейчас скажу, звучит наверное ужасно. И даже еще хуже, но… Понимаешь, я все время чувствую свою вину перед Олегом, потому что я действительно виновата в том, что с ним случилось. Особенно теперь, когда его жена ждет ребенка, который уже никогда не увидит своего отца. И когда я думаю про Олега, все время пытаюсь подсознательно найти у него какие-то отрицательные черты, вспомнить некрасивые поступки… Знаешь, с каждой такой черточкой мне кажется, что моя вина перед ним становится на одну крупинку меньше. Я порой сама себя ненавижу за такие мысли, но ничего не могу поделать. Просто это невыносимо — вновь и вновь видеть его, почти каждую ночь… И я даже удивляюсь, как не сошла с ума от этого ужаса. Олег… и Аркадий. И мне еще хуже от того, что я осознаю свою вину. Оттого, что когда мы с Олегом были вместе, я считала его самым лучшим человеком на свете, и действительно закрывала на многое глаза. А теперь… теперь пытаюсь сделать его образ как можно менее идеальным. И от этого мне еще больше стыдно.

— Это действительно звучит ужасно, — после недолгой паузы произнес Владимир, — и все же я тебя понимаю…

— Правда?

Володя прислонился к стене. Лунный свет из окна падал ему на грудь, оставляя в тени лицо.