— Да, девочки, вы правы, — согласилась Элен. — Мне ужасно плохо. И самое неприятное то, что мне придется работать с Томасом еще очень и очень долго.
Аделина обняла подругу и прижалась своей щекой к ее щеке.
— Не волнуйся, мне кажется, что Николя скоро угомонится и поймет, что ты ни в чем не виновата. Ведь ты же принимала наркотик не по своей воле? — спросив это, Аделина испытующе посмотрела на Элен.
Та задумалась.
— Я не помню... Я даже не пила шампанского... Единственное, что я себе позволила, так это кусочек торта...
— В него тебе и подсыпали наркотики, — уверенно заявила Лоли и, взглянув на часы, заойкала: — Аделина, мы же собирались в спортзал. Бенедикт уже полчаса ждет нас.
— И вправду, — Аделина вскочила и принялась складывать в сумку спортивные принадлежности.
Когда наконец все было собрано, девочки попрощались с Элен и ушли.
Оставшись одна, Элен вновь погрузилась в воспоминания. Ее мысли вертелись вокруг вчерашнего, но она, как могла, старалась упрятать их в самые дальние уголки памяти.
Неожиданно Элен вспомнился тихий морозный вечер, когда после премьеры клипа, Николя назначил ей свидание у гаража. Ведь именно тогда он впервые сыграл ту песню...
Элен попробовала напеть ее и вспомнила, что Николя написал эту грустную мелодию, ожидая ее в кафе.
Девушка посмотрела в окно и, пододвинув к себе листок бумаги, принялась записывать свои сумбурные мысли. Через некоторое время, перечитав написанное, она даже растерялась.
— Я переселяюсь в твой сон, в тишину твоих глаз... — пропела Элен на мотив мелодии Николя.
Элен и раньше пробовала писать стихи, но никогда не была удовлетворена тем, что у нее получалось. И вот впервые в жизни она сумела в нескольких четверостишиях выразить то, что было у нее на душе.
Горя желанием поделиться с кем-нибудь своей победой, Элен пододвинула к себе телефон и набрала номер Николя. Несмотря на предостережения подруг, она чувствовала, что в разговоре с любимым найдет именно те слова, которые могли бы убедить Николя в ее невиновности.
К большому разочарованию Элен трубку поднял Себастьян.
— Салют, — поздоровалась она. — А где Николя?