— В его деле есть заключение о приёме им химических препаратов, что привели к блокировке возможности его сканирования. — Ответил толстый, тыча пальцем в папку в своих руках.

— Пока действие препаратов не прошло, это не ко мне. Пусть его опер допрашивает, без контроля. — Мужик в гражданке развернулся, и ушёл под раздраженные взгляды остальных.

— Глянь, кто там у нас сегодня из оперов дежурит? — Крикнул толстый куда-то за спину. — Не тащить же его обратно. — Добавил он уже тише.

Из двери, что была недалеко от решётки, выглянул молодой парень в форме.

— Сидельцев сегодня. — Ответил этот парень. — Но он после ночной, собирается уходить уже.

— Вот пусть допросит и идёт. — Слегка раздражённо заметил толстый полицейский. — К заключенному адвокат подал запрос, а на него материал недооформлен. Ни признания, ни заключения менталиста о правдивости показаний. Менталист отпал, пусть Сидельцев возьмёт признание. Можно чистосердечное, можно явку с повинной, тут без разницы.

— Передам. — Пожал плечами молодой полицейский и посмотрел в мою сторону.

Я не понял, чего он от меня хочет, но его взгляд правильно расшифровали другие. Один из полицейских открыл вторую решётчатую дверь, и я смог пройти на другую половину.

Меня отконвоировали дальше по коридору. Впереди шёл молодой, которому и вручили папку с моим делом. Он заскочил в какой-то кабинет, знаком показав, что надо подождать. Потом он вышел, кивнул головой моим конвоирам, меня завели внутрь.

Кабинет оказался жутким на вид. Старинные деревянные лавки вдоль двух стен, два обшарпанных деревянных стола. На стенах стенды с какими-то образцами заявлений, прошений, объяснений.

— Вон туда его посадите. — В этом кабинете обнаружился невысокий мужичок плотного телосложения, что сидел за одним столом с очень усталым видом. Кстати, он был тоже в гражданском. — Левую перепристягните к фиксатору, правая пусть будет свободной. Не уходите далеко, я сейчас быстро.

Он открыл папку с моим делом, но читать не стал, а отодвинул ящик стола, достал оттуда несколько бланков. В обшарпанном стаканчике, стоящем на столе, поискал рабочую шариковую ручку, нашёл, положил её сверху бланков, пододвинул ко мне.

— Так, ты пиши, а я пока почитаю. — И углубился в моё личное дело.

Так мы посидели с пару минут. Перелистывая очередной документ, он заметил, что я так и не прикоснулся к писчим принадлежностям.

— Пиши, давай. — Его голос стал строже. — Я домой хочу, а ты меня задерживаешь.

— Что писать-то? — Поинтересовался я, подвинув бланки к себе. — Не, это я писать не буду. Мне не в чем сознаваться.

Бланки были как раз те, что озвучивал толстый полицейский: «Чистосердечное признание», «Явка с повинной» и так далее.

— Ты понимаешь, что пока нет твоего признания, ты не сможешь увидеться с адвокатом? — Еще больше раздражаясь, заявил мне этот настырный.

— Да я как-то и не планировал свидание с адвокатом. — Усмехнулся я в ответ. — Я домой хочу.

— Умник. — Уверенно кивнул сам себе усталый. — На, почитай. — Он достал из папки листок и пододвинул так, чтобы я смог прочитать.