Глава первая. Мундир и бальное платье

— Этому фанту… Поцеловать адмирала!

— О-о-о!.. — с восторгом и предвкушением слаженно протянули все пять участниц игры, сгрудившиеся возле ведущей, а самая нетерпеливая не сдержалась:

— Ну не томите, кто у нас сегодня самая везучая⁈

Ксения Андреевна Щеглова, бессменный секретарь ректора вот уже лет сорок, считала, что для таких игр старовата, но ведущей выступала с удовольствием. Она вытягивала из одной глубокой чаши браслет-пропуск с именем, а из второй такой же — тщательно свёрнутую бумажку, с которой и читала новое задание.

Выдержав театральную паузу, Щеглова прочитала имя счастливицы:

— Ева Калинина!

— Ну ничего себе!

— Вот так удача!

— Ева, на твоём месте должна была быть я! — с драмой в голосе вздохнула Томилина Ольга, эффектная брюнетка с кафедры потусторонних голосов, обладательница великолепной осанки, чувственного низкого голоса и роскошных форм, которые сейчас безупречно подчёркивало строгое чёрное платье с прикрытым редким кружевом выразительным декольте. — Может, поменяемся?

— Думаю, я справлюсь, — улыбнулась Ева и рассеянно поправила кокетливый красновато-рыжий локон, стекающий из высокой причёски к плечу. Нашла взглядом жертву.

Адмирал Дрянин был чертовски хорош собой — назло фамилии, вопреки званию — возмутительно молод и опрометчиво холост, что делало женский интерес к нему особенно острым. Отсутствие обручального кольца глазастая Оля рассмотрела ещё в самом начале небольшого торжества, посвящённого началу учебного года, и в минувшие пару часов то и дело стреляла в высокого гостя глазами. Даже пыталась познакомиться, но держался Дрянин слишком ровно и прохладно, не навязываться же совсем откровенно!

Нельзя сказать, что немногочисленные свободные женщины, работавшие в университете, страдали от недостатка мужского внимания. Наоборот, когда Ева устраивалась, кадровик ворчал, что берут опять молодую и незамужнюю, и через год снова человека искать: мужчин тут было гораздо больше, холостых и привлекательных хватало и среди преподавателей, и студенты попадались очень резвые.

Но всё же адмирал был хорош и притягивал взгляды. Высокий статный блондин с серыми глазами и стильной стрижкой, на вид не старше тридцати лет, которому очень шёл синий парадный мундир с золотым шитьём.

И, конечно, интриги добавляло поведение Дрянина. Он не танцевал, сдержанно разговаривал с ректором и ещё какими-то людьми, которых Ева не успела запомнить, и вообще держался так, словно прибыл на работу, а не на развлекательный вечер. Кажется, даже ничего не ел и не пил, пусть и произнёс официальный тост с не менее официальными поздравлениями от верховного командования, ради которых как будто и приехал. Но вызывало сомнения, что цель эта была единственной.

Вызывало с самого начала, потому что флот не имел отношения к управлению страной, флот — он флот и есть, и потому неясно, отчего с официальной миссией прислали адмирала. Но это могло объясняться его переходом в какую-то структуру более высокого уровня с сохранением звания и регалий, вот только какую? Фамилия и лицо его не опознал никто из женского круга, из чего следовал логичный вывод: Дрянин не имел отношения к правительству и потому не светился ни в сети, ни на телевидении. Хотя всё равно странно, как журналисты пропустили такую шикарную фактуру.

А то обстоятельство, что держался он словно на службе, лишь убеждало в справедливости подозрений и побуждало строить новые, о попутных целях. То ли с проверкой какой-то прибыл, то ли вербовать студентов.

Видимый возраст тоже не говорил о его биографии ничего определённого: на то он и видимый. Адмиралу могло быть и пятьдесят, и восемьдесят, да он вообще мог не быть человеком — всё зависело от сущности, которую попробуй угадай. Такие звания в таком возрасте не дают даже по очень хорошей протекции и за выдающийся героизм, а последний и проявить-то как будто было негде: в последние лет двадцать не случалось более-менее серьёзных конфликтов. Разве что геройствовал он на экономическом или научном поприще, но и тогда звание выглядело великоватым.

Но неприступность Дрянина совсем не казалась достойной причиной для отказа от фанта, потому что остальные были того же толка. Ева считала, что лучше попробовать поцеловать этого красавчика, чем танцевать со Смотрителем, как выпало Ольге.