— А он тебя любит? — продолжает давить Розанов. — Он любит? Как он вообще уехал, оставив тебя одну? Он даже не звонит. Что у вас за хрень творится?

Мы останавливаемся друг напротив друга. Он смотрит долго. Порывисто дышит через нос. Рискованно стоять вот так близко друг к другу. Одна секунда и нас сметет и закружит то ли в гневе, то ли в страсти. И этот выбор предстоит сделать мне. Он-то свой уже сделал.

Такое ощущение, что мы знакомы миллионы лет, хотя я его совсем не знаю. Демид Розанов, кто ты? Ты ворвался в мою жизнь как дерзкий ураган и сейчас все меняешь в ней. Меняешь меня и одновременно разрушаешь мою жизнь, разрушаешь все что мне так дорого.

— Просто докажи, что я не прав! — вспыльчиво кидает.

Я не могу сказать или доказать ему что-то потому что сама ещё не разобралась в себе. Это слишком быстро и сокрушительно для меня. Но в одном я уверена. Я обижена на него. Он не имеет права так говорить.

— Ни тебе обсуждать мою личную жизнь, — стараюсь сказать более мягко.

Знаю, звучит больно, но иначе никак. Нужно рубить сразу с одного замаха иначе это будет походить на садомазохизм. Я кручу верчу вокруг него но сама от ворот поворот. Нет! Уж если решила, то нужно стоять на своем. И нельзя его водить за нос! Пока не поздно нужно остановится. Дура! Какая же я идиотка, что согласилась пойти с ним.

Я не могу оставить Тёмку…

— А кому? Кому если не мне? Сама ты боишься взглянуть правде в глаза, — тихо совсем недобро усмехается он.

— Это было ошибкой, пойти с тобой. Прости что дала какую-то надежду. Ничего не выйдет. Забудь ёлку, санки и разговоры. Забудь. Так будет легче для нас обоих. Забудь меня. Доставим ёлку в дом и на этом адьес.

— Отлично! Ты все сказала?

— Да.

— Класс.

Демид рывком преодолевает расстояние между нами, хватает меня за плечи и делает мне подножку. Я не могу совладать с собой. Ноги скользят и подкашиваются. Он обнимает меня обеими руками и валит нас обоих в сугроб. Мы падаем в мягкую перину. Снег летит в лицо, обжигая морозом.

— С ума спятил?! Ты совсем что ли? — кричу на него.

— Черт, не ушиблась, — согревает горячим дыханием мое лицо.

Он так близко. Почти касается моего кончика носа. Сердце ускоряется и бьётся ещё сильнее. Мне его уже не успокоить. Никакой дозы валерьянки не хватить, чтобы прекратить начинающуюся дрожь во всем теле.

— Нет, — шевелю онемевшими губами.

Молчит. И смотрит.

— Демид, прости, я не хотела и если ты подумал что возможно я как то не так…