— Ты опять спишь?

— Ну ты же сам запретил мне работать. Вот я и делаю то, что хочу. А хочу я спа-а-ать, — зевая ответила я.

— Мама позвала на ужин. Так что давай собирайся.

— Хорошо, — повернулась, чтобы уползти назад.

— Ты еще не сказала мне привет.

— Прости, забыла.

Подошла и притянула его к себе. Впилась в его губы. Он бросил свой дипломат и подхватил меня на руки, заставляя обвить ногами его талию.

Плотно прижал меня к себе, и я вскрикнула.

— Что? Что случилось? — тут же опустил на пол. — Айсель? Я же ничего не сделал.

— Грудь болит, — поморщилась я. — И чешется еще. Может у меня с кожей что-то? Уже который день так.

— Нужно к врачу записаться или вызвать семейного.

— Давай. А то, мне кажется, что это не нормально. Еще и эти дни скоро, в общем все с плюсовалось. Да и акклиматизация сказалась, — снова зеваю. — Ладно пойду одеваться. За мной не ходи, а то опоздаем, как обычно.

Сказала и быстро пошла на второй этаж.

— Вот еще, — ускорил шаг, следуя за мной. — Я хочу удостовериться, что ты все правильно наденешь. Вдруг трусики помочь поправить или кофточку.

В итоге мы опоздали.

Но Лейла, только накрывала. Я удивилась, и она поняла по моему взгляду немой вопрос.

— Все равно вы всегда опаздываете, я говорю вам время на двадцать минут раньше.

Я смутилась, словно причина была написана на моем лбу.

Ужин был превосходным, как всегда. Поговорили о работе в компании, в которой я больше не работаю, хотя Айяз пообещал подумать о моем возвращении, когда рожу ему парочку детей.

Стоило воспроизвести слово «дети» в голове, я тут же громко воскликнула: