Она вновь стала серьезной. А я ледяной.

— Когда я ездила по магазинам с ним, мы брали только водителя, без охраны. В тот раз так и было, оставили Айяза с родителями Мустафы. С ним как за каменной стеной. Я вошла и дверь закрывать не стала. Это не Европа, сюда могут войти только женщины. Так и оказалось. Перед зеркалом стояла девушка в парандже. Меня удивило, что она просто стояла без движения. Я начала мыть руки, а она сильно схватила меня за плечи разворачивая к себе спиной, но я от неожиданности поскользнулась на плитке и начала падать. Пыталась удержаться, но запуталась в платке, ее платье и своем, мне показалось, что она хочет помочь, но оказалось, что она меня наоборот толкала. Я упала четко на живот. И взвыла от резкой боли. Скрутилась обхватывая его, а когда открыла глаза, увидела, что это мужчина, в одеянии женской одежды. Я так сильно плакала, начала умолять мне помочь. А он схватил меня за платье. Стал задирать его. Я даже не сразу поняла, что он делает. Но поняв пришла в ужас. Во мне была жизнь, такая драгоценная для меня, а на мое тело нападали. Пытались осквернить. Я чувствовала кровь, ее было много. Про боль и подавно забыла, словно не чувствовала ее вообще. Я могла только кричать. И я закричала.

На мгновение, мне показалось, что я услышала ее крик. И мне хотелось кричать вместе с ней.

— Еще неделю после я не могла говорить, столько силы я вложила в него. Он ударил меня, но я все же успела позвать на помощь. Дверь выбили. Мустафа, ворвался словно зверь. Скрутил мужчину и связал своим галстуком, придавливая ногой. Начал звонить сразу по двум своим телефонам. Скорая приехала быстро, но он не мог уехать со мной. Ему нужно было договориться, чтобы насильника отдали ему. Я знала, что его ждет, а после сожалела что не увидела его смерть своими глазами.

Лейла остановилась и отпила из чашки остывший кофе.

— Мы потеряли ее. Потеряли нашу девочку. А вместе с ней и надежду, на еще одну попытку забеременеть. Айязу было три года. Он не помнит этого, но знает, что случилось. Мустафа, долго не мог простить себя за то, что случилось. Спустя время после операции, я восстановилась полностью, но он больше не касался меня. Брезговал, подумала я. И это ранило меня до глубины души. Ему было противно. Это меня убивало. Я не задавала ему вопросы, не могла и не хотела слышать ответы. Лишь, когда я стала угасать и терять интерес ко всему, даже к собственному сыну, он взял себя в руки. Как оказалось, ему было противно от себя самого. Он винил себя в том, что не защитил своих девочек. Не мог простить и ушел в себя, отгородившись. Но потом, он возродил нашу жизнь. Вдохнул в нее нечто новое. Больше не было печали. Никогда. Я так его люблю, что иногда сдавливает грудь, и я не могу сделать и вздох без него. Мы горой друг за друга, всегда. Тогда я и познакомилась с Далал. Она работала в больнице.

Я, не знала, что сказать ей на это. Просто не знала.

— Не нужно ничего говорить, — вновь улыбнулась женщина. — Тебе жаль.

Откуда в ней столько силы? Откуда?

— Поэтому Ася. Не смей думать, что ты как-то спровоцировала. В их мужской слабости и неумении быть мужчиной, не виновата ни одна женщина.

— Лейла, мне хочется столько всего сказать, но я не знаю, как выразить свои мысли.

Она улыбнулась.

— Тогда просто обними меня.

Раскрыла руки, и я бросилась в ее объятия, встав на колени перед ее креслом.

Откуда-то появились слезы и смех. Мы рассмеялись вместе. И хохотали пока не заболели животы. Но так и не отпустили друг друга.

— Ты очень хорошая девушка, Ася. Когда Мустафа рассказал мне о том, что произошло там в России, с махинациями и во всем разобралась ты, мои слова были таковыми: «Ты привезешь ее сюда, Мустафа и я, с ней познакомлюсь. Иначе приеду я. Выбирай!»

Мы вновь рассмеялись. Заварили новую порцию, но уже чая. И продолжили разговор.

Тут мне захотелось ей высказать свое мнение.

— Аминат, не очень хорошая девушка. Думаю, что с не Айяз, не был бы счастлив.

— Ох Ася. Я многое вижу в людях. И Аминат не входит в число тех, кого, я бы хотела видеть в родственниках. Но есть вопросы, в которых я не имею права голоса или выбора. Советую, да, но решение всегда принадлежит Мустафе. Это одно из них. Он делает выбор, а я мирюсь. Он главный мужчина в доме. Не могу идти против, — прозвучало так, словно она объясняет мне, на что я могу расчитывать в плане Айяза. — Если моей невесткой будет Аминат, тогда я полюблю ее как дочь. Если другая, то и ее тоже. Но, с семьей Эль-Ясин мы вряд ли породнимся теперь. Да и молва пойдет по городу. Тяжело им придется теперь, после того, что случилось. Муж разорвал договоренности я в этом уверена. Но теперь ему придется найти другую девушку, иначе его репутация будет под вопросом, а он этого не вынесет. Слишком важно все это в нашем обществе. И чем чище и набожней она будет, тем лучше. А ты подумай о полиции. Он должен ответить за содеянное.