— Но они правы. Картины действительно красивые.

Не знаю, как называется такой стиль, но все детали, изображенные в такой манере, были будто искаженными вытянутыми, но цвета и сами мазки кисти, казались такими легкими. Я поняла, что хочу себе одну в квартиру. Стало ясно, чьи картины висят в главной гостиной этого дома. Интересно, а гости что бывают тут, в курсе об этом? Говоря комплименты художнику, например?

— Я бы хотела одну приобрести, Лейла. Можно?

— Что сделать? Ты хотела дать деньги за то, что я могу тебе подарить? Надеюсь, что больше такого я не услышу от тебя.

— Каждый труд должен быть оплачен.

— Труд? — она рассмеялась как девчонка. — Это приносит мне большое удовольствие, не назвала бы мое занятие трудом дочка.

Какая же она милая и нежная женщина. У такой однозначно большое сердце. Странно что у них только один Айяз. Или может есть еще дети, но младше?

— Пойдем назад? Иначе Мустафа меня съест на закуску. И давай снимем платки. В моем доме, женщины вне приема, ходят так. Конечно если посторонних нет.

Мать Айяза оказалось очень красивой женщиной. Длинные черные волосы доставали талии и блестели. Хоть сын и похож на отца, но от нее он взял ее индивидуальную красоту.

Мы быстро вернулись в ту же комнату для гостей, и я увидела, что нам накрывают на том квадратном столе.

— Ну наконец-то, Лейла, — радостно воскликнул Мустафа, увидев нас.

Айяз резко повернулся и не отрываясь смотрел в глаза. Я стояла как загипнотизированная и не могла отвести свой. Он рад, скучал, сожалеет, все эмоции лишь во взгляде. Когда почувствовала, что вот-вот расплачусь моргнула и словно развеяла эту магию, для себя. Но не для него. Он не шевелился. Лейла слишком пронзительна и наблюдательна. Я увидела ее интерес боковым зрением.

Нельзя. Нельзя, чтобы она поняла. Что же ты делаешь глупый? Отвернись. Заговори. Посмотри в сторону от меня, но не смотри.