— Быль. Это сейчас, если вдруг разберут здание, построенное Кваренги, можно угодить под суд и дадут срок, а тогда столица была молодой и строилась с чистого листа. Мы с тобой недалеко от Эрмитажного театра, построенного зодчим. После его строительства ему разрешили поселиться в одном из помещений здания, обращенного окнами на Неву. Там он жил до конца своих дней. Он много сделал для России. Его здесь ценили больше, чем на родине. С Италией отношения складывались не всегда хорошо. Иногда трагично. Когда в 1812 году велась подготовка к походу Наполеона на Россию, итальянский король приказал всем итальянцам вернуться в Италию. Кваренги решительно отказался. За это он был приговорен королем к смертной казни и конфискации всего имущества. Вот такие люди создавали город. Его строительством руководили великолепные мастера. Взгляни на эту панораму: Петропавловку, стрелку Васильевского острова, не увидишь пестроты и случайности.

Любой человек, не будучи даже архитектором, видит прекрасный облик Петербурга и в нем всегда присутствует Нева и береговой гранит. Именно соседство камня и воды, строгой архитектуры и зыбкой ряби реки привносит живость и разнообразие в городской пейзаж и придает городу спокойную торжественность.

— То ли чудесный вид, то ли твой рассказ, но я согласен с твоими словами. Правда, не могу выразить это, как ты. Но признаюсь тебе, каждый раз меня притягивает это место, с видом на Петропавловскую крепость и дальше по горизонту до Дворцового моста. Проехав весь мир, повидав столько чудес, однако, словно магнит, эта набережная притягивает меня. Здесь я отхожу от обид, заряжаюсь энергией. Питер, Ленинград мой родной город, здесь я родился, вернее под Ленинградом, в городе Пушкин. Это сейчас он входит в мегаполис, а тогда пригород. Начал играть в волейбол за ленинградские команды, сначала СКиФ, потом СКА, заканчивал в Спартаке, где последние четыре года был уже играющим тренером. Так что юность, да что юность, жизнь прошла здесь, встреча с Валей, женитьба, рождение дочери — пролетело как миг.

Платонов замолчал, мы опять остановились и любовались прекрасным созданием наших предков — Петропавловской крепостью, стрелкой Васильевского острова со знаменитым зданием Биржи и ростральными колоннами. Каждый из нас, любуясь красотой прекрасного города, думал о своем.

Уже при мне волейболисты Автомобилиста получили теперешнее свое пристанище на Вязовой. Место среди городской земли, пожалуй, самое дорогое. Жить на Крестовском острове престижно, и многие, у кого имеются деньги, стараются прикупить на нем апартаменты, кстати, так было во все времена.

Уже в первые годы после основания Санкт-Петербурга этот остров решено было превратить в место отдыха горожан. Идея разбить на нем парк принадлежала сестре Петра Наталье Алексеевне, поселившейся на Крестовском острове в небольшом деревянном дворце. С каждым годом остров обживали, улучшали. Это был «рай для охотников», сейчас трудно в это поверить, на острове рос лес, богатый дичью.

Во время советской власти сразу после Великой Отечественной войны на острове заложили Приморский парк Победы, затем построили стадион имени С.М. Кирова, самый необычный объект Петербурга. Необычность его заключалась в том, что группа архитекторов во главе с А.С. Никольским в основе сооружения поставили намывной кольцеобразный овальный земляной холм. На внутренних склонах холма — трибуны для зрителей, на внешних — 18 лестниц-пандусов.

Это был один из крупнейших стадионов Советского Союза, вместительностью сто тысяч человек. Ленинградцам, пришедшим 30 июля 1950 года на торжественное открытие, открылась идиллическая картина: «к западу сверкала на солнце зеркальная гладь залива, по ней скользили яхты; с юга в легкой дымке мерцал золоченый купол Исаакиевского собора; у подножия восточной части холма зеленели молодые деревья парка, созданного в честь Победы в Великой отечественной войне».

Теперь же стадион стал не современен, его разобрали и возводят новый. Не знаю, правильно это или нет. Траты даже для России огромны. Но весь остров преображается, он сегодня в новостройках, причем застраивается недвижимостью, а рядом с ней не место руинам.

Существует несколько версий происхождения названия Крестовского острова. Одна из легенд гласит, что еще в середине 17 века, то есть задолго до основания Петербурга, на этом острове была обнаружена часовня с большим крестом, неизвестно когда и с какой целью построенная. Согласно другим источникам, название острова пошло от озера в форме креста, причем у этой легенды есть варианты — то ли это крестообразное озеро было естественного происхождения, то ли такую форму имел один из вырытых там в петровское время прудов. Рассказывали также, что при строительстве особняка для Натальи Алексеевны на острове был найден огромный крест, закопанный в землю. Может быть, он остался от той самой загадочной часовни?

Но самое интересное, что на древних финских картах этот остров называется Ристи-саари, что в переводе на русский язык означает опять-таки «Остров-крест». То-есть два различных народа, в разное время побывавшие в этом месте и, разумеется, не имевшие возможности «сговориться», дали острову одно и то же имя! Однако о причинах такого совпадения теперь можно только догадываться, поскольку никаких финских легенд, связанных с этим названием, не сохранилось.

Улица Вязовая на Крестовском острове проходит между проспектом Динамо и Спортивной улицей. Название ее известно с 1911 года, и оно было дано ей, поскольку на улице росли вязы. Это счастливая улица — название ее не менялось никогда.

Участок по адресу Вязовая 10 представлял из себя бывшую спортивную площадку, контуры футбольного поля угадывались, но проще всю эту площадь назвать пустырем, так как при любом ветерке столбы пыли поднимались и оседали на стоящие деревья вдоль улицы, на Малую Невку. Рядом с мостом через реку стоял спортивный зал, в котором даже тренироваться в современный волейбол не представлялось возможным. При входе на площадку небольшое здание, в котором располагалась котельная, правда уже не работающая и разграбленная и часть помещений, используемых под офис и баню.

Все это убогое хозяйство клуб получил в долгосрочную аренду с правом выкупа. Но и это была огромная победа, и она далась с кровью, с применением всех связей, с показом всех регалий, благодаря имени Платонова и его усердных просьб и прошений самым высоким чиновникам города: административным, спортивным и профсоюзным.

К разговору о «Дворце» с Вячеславом Алексеевичем мы вернулись практически через несколько дней после нашего путешествия по набережным Невы. Приглашая приехать к себе, Платонов не скрывал по какому вопросу он хотел бы со мной поговорить.

День был солнечный, мы сделали с десяток кругов по площадке, ведя беседу. Вернее беседы не было, говорил Вячеслав Алексеевич один.

— Очень хочу, чтобы здесь был центр петербургского волейбола — мужского и женского, классического и пляжного, любительского и профессионального, детского и взрослого. Представляешь, такого нет нигде. Но для этого надо построить игровой зал, обязательно с трибунами для зрителей, создать все условия для полного цикла тренировок, сборов, проведения официальных матчей. И еще много чего, что нужно центру.

— Ты прав, денег у нас нет, но вот это все вокруг чего-то стоит, ну придумай, что можно построить, чтоб экономика сошлась. Я взял время на прикидки, привлек проектантов. Считали, спорили, но у нас ничего не получилось. Главная причина в наших расчетах, площадь футбольного поля была табу, она ничем не застраивалась. Это не позволял закон, но остальной земли хватало только на «Дворец», и стройка становилась убыточна.

Со всеми расчетами я предстал перед Платоновым, выслушав меня, он расстроился, он этого не скрывал:

— Рассчитывал я на тебя, Михаил Константиныч.