Хепворт поднял на слугу затравленный взгляд – под глазами темные круги, щеки запали, перо в пальцах трясется.
– Великому детективу, кому же еще? Мадам Вастре.
Карлайл нахмурился. Ему уже доводилось бывать на Патерностер-роу. Хепворт водил знакомство с мадам Вастрой, а та порой прибегала к его научной эрудиции. Что до Карлайла, он считал леди под вуалью весьма холодной и подозрительной особой.
– Мне надо собраться с мыслями, – резко сказал Хепворт. – Оставь меня. Я позвоню, когда закончу.
Произнося последние слова, он почти выталкивал слугу в коридор. Едва тот переступил порог, Хепворт захлопнул дверь. Щелкнул, поворачиваясь в замке, ключ. Карлайл в растерянности замер – и только тогда сообразил, что его хозяин охвачен смертельным ужасом.
Оставшись в одиночестве, Хепворт запер ставни, опустил шторы и прибавил мощность ламп, пытаясь при помощи их теплого сияния совладать с разыгравшимися нервами.
Подойдя к столу, мужчина пару секунд помедлил, но так и не сел. Вместо этого он скинул пальто и бросил его поверх глобуса. Хлопья снега уже растаяли, но возле кармана по-прежнему виднелось одно белое пятнышко. Заметив его, Хепворт сунул руку внутрь и вытащил мокрый и порядком расплывшийся билет на Ярмарку диковин. Следом из кармана выскользнули еще три бумажки. Хепворт наклонился, чтобы поднять их с лакированного пола.
Это оказались три белоснежные фигурки в виде птиц. Учитывая скромные размеры, они были сделаны поразительно искусно: каждая не превосходила в длину пяти сантиметров. Хепворт положил их рядом с богато украшенным канцелярским ножом и наконец сел за стол, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
Однако не успел он сцедить их на бумагу, как по комнате пробежал легкий ветерок, вдохнувший в бумажные крылья иллюзию жизни. Хепворт оглянулся на окно. Разумеется, оно было плотно закрыто и занавешено.
Он невольно вздрогнул.
Карлайл в нерешительности поджидал за дверью. Он не знал, сколько времени займет у хозяина письмо, но на всякий случай решил не уходить далеко. Мистеру Хепворту в любой момент могут потребоваться его услуги.
Вопль, разнесшийся по коридору через пару минут, был приглушен тяжелыми дверями кабинета и, казалось, длился вечно – пока не оборвался всхлипом боли.
– Сэр? – всполошился Карлайл. – Мистер Хепворт?
Дверь была по-прежнему заперта. Карлайл с размаху бросился на нее плечом, и с третьей попытки, подогретой страхом за хозяина, замок наконец поддался. Щепки разлетелись в стороны, и слуга под треск ломающегося дерева ввалился в кабинет.
Хепворт сидел в кресле, растянувшись грудью на столешнице и неестественно изогнув шею. Пальцы одной руки были скрючены, будто он царапал стол. Широко распахнутые глаза, в которых навеки застыл ужас, безжизненно смотрели на замершего в дверях Карлайла.
Тот на подгибающихся ногах подошел к столу. Хепворт успел вывести на листе всего два слова: «Мадам Вастра». Бумага была забрызгана красным.
Карлайл в смятении оглянулся, но, кроме него и хозяина, в комнате никого не было. Окна были заперты изнутри. В комнате царил привычный порядок – если не считать двери, которую он выломал минутой ранее.
Кровь продолжала сочиться с канцелярского ножа, по рукоять вошедшего между лопаток мистера Хепворта, стекала на недописанное письмо и окрашивала багровым уже ненужную промокашку.
Глава 1
В пабе было не протолкнуться. Люди стояли так тесно, что чуть не наступали друг другу на пятки – и только в дальнем конце стойки, где сидели две коренастые фигуры, царила загадочная пустота. Похоже, у завсегдатаев был негласный уговор обходить их стороной.