— Он теряет слишком много крови, — продолжал Драко. — Мы же не хотим, чтобы он кончился раньше, чем прибудут наши гости.
— Я бы не стал беспокоиться по этому поводу. Однажды я проделывал с ним подобное целый месяц.
Масляный голос принадлежал блондинистому магу с серыми глазами, который сжимал в руке кочергу.
«Джонатан!»
Он провел рукой по окровавленному торсу Луи Сезара. В его жесте было нечто отвратительно интимное.
— Он еще поживет... какое-то время.
Я не могла понять, почему Луи Сезар просто так висел там. У него не было оружия, но ведь мастер-вампир сам по себе является непревзойденной боевой машиной! Его руки были привязаны к балюстраде обыкновенными веревками. Я видела, как под весом вампира они врезались в его плоть. Луи Сезар был растянут на кованых перилах как на кресте. Ноги француза не доставали до пола. Да, конечно, он не мог оттолкнуться, но был способен порвать веревки в одну секунду, так же легко, как обычный человек — нитку.
«Так что же тут происходит?»
Вокруг него стояли с полдюжины магов, некоторых из них я помнила по «Белладжио», и пять вампиров. Но даже такой толпе противников Луи Сезар мог бы оказать хоть какое-то сопротивление. Лично я точно полезла бы в драку.
Джонатан стоял достаточно близко к Луи Сезару. Вампир мог стиснуть шею мага несвязанными ногами и сломать ее за долю секунды. Однако же он этого не делал, даже не издал ни звука, когда Джонатан ткнул кочергой в его грудь, и без того уже изуродованную.
Мое сердце, охваченное страхом и все нарастающей паникой, болезненно дрогнуло.
«Неужели Луи Сезар уже мертв? Вдруг какой-то из острых предметов, торчащих из тела, задел его сердце? Очень может быть. Француз сейчас является просто какой-то пародией на святого Себастьяна. Красные раны зияют по всему бледному телу. Но нет, кровь еще сочится».
Я заметила тонкую струйку, сбегающую по кочерге. Мертвые тела не кровоточат.
Джонатан провел рукой по ранам, оставшимся на груди и животе жертвы. Его прикосновение заключало в себе непристойную смесь нежности и бесцеремонности. Новые струйки крови как будто обращались в пар от этого прикосновения. Тоненькие завитки поднимались от истерзанного тела Луи Сезара и окутывали руку мага.
— Начинается, — пробормотал Джонатан.
Сердце у меня в груди забилось сильнее, а живот свела болезненная судорога, потому что я все поняла.
Он вытягивал из Луи Сезара силу, забирал его жизнь. Но француз ничего не предпринимал.
Я решила, что единственная причина подобной самоубийственной пассивности могла заключаться в Раду. Возможно, того пригрозили убить, если Луи Сезар будет сопротивляться. Эта идея выглядела довольно глупо, поскольку француз прекрасно знал, что именно Драко собирался сделать со своим братом, но никакого другого объяснения в голову не приходило.
Я прикончила мага, стоявшего на часах у двери. Он был так заворожен зрелищем пытки, что не заметил, как к нему подкралась женщина совершенно дикого вида. Шея часового сломалась почти беззвучно, к тому же этот едва слышный треск был совершенно заглушён зычным голосом Джонатана.
Пока маг забавлялся с багровыми синяками и коркой, запекшейся на старых ранах Луи Сезара, ему под ногти набилась запекшаяся кровь. Маг облизнул пальцы, сжал кулак, и тот склеился из-за субстанции, еще более вязкой, чем мед. От острого желания свернуть этому типу тощую шею у меня задрожали руки.