Дверь трейлера раскрывается шире, и оттуда появляется молодая женщина. Увидев ее, я застываю, ухватившись за край ворот. Голова у нее обрита и кажется маленькой, едва отросшие волосы выкрашены в красный цвет – в тон длинной юбке. По светлой коже вокруг шеи идет татуировка, издали мне кажется, что это осенние листья. На руках у нее девочка, на вид ей месяцев шесть. Волосы курчавые и рыжие. Ребенок завернут в красное с желтым одеяло и, похоже, спит. Сойдя со ступенек, молодая женщина слегка поворачивается к воротам.

Пальцы, прижимающие ребенка, длинные, но я не могу разглядеть, есть ли на них веснушки. И уж тем более не могу рассмотреть маленькую родинку под левой бровью. Она встречается со мной взглядом. Глаза у нее спокойные, хотя кажутся чуть покрасневшими, словно она плакала. Мы несколько секунд смотрим друг на друга. Я буду помнить этот взгляд всегда, хотя не могу понять, что он означал. Узнавание? А может быть, жалость? Впрочем, это не важно. Они лгали полиции и заставили это делать детей. Потому что вот она, существует. Я не плачу, не кричу, не смеюсь. Не время сейчас и не место.

– Кэрис! Мы уезжаем.

Я делаю рывок к автомобилю, но мои ноги увязают в грязи. Напрягаюсь, чтобы не потерять из вида ее лицо, но поскальзываюсь и падаю на бок. Поднимаю голову, но она отворачивается. Прижимает к себе ребенка, наклоняется и исчезает в машине.

Я поднимаюсь на ноги и продолжаю бежать. Но автомобиль уже тронулся, колеса завертелись по мокрой траве. Я опять делаю рывок, но автомобиль набирает ход. Если бы я встала перед ним, он бы, конечно, остановился, но в самый последний момент я отступаю в сторону. Ее профиль, частично закрытый головой ребенка, движется в нескольких дюймах от меня. Если бы окно было открыто, я бы могла ее коснуться. Неожиданно она прижимает к стеклу ладонь, широко расставив пальцы, и я четко вижу линию ее жизни. Затем автомобиль выезжает на дорогу и быстро исчезает из виду.