– Фигул?.. В чем дело?

– Тссс, – шепотом произнес оптион. – Похоже, у нас намечается компания.

Сон мгновенно выветрился как не бывало, и Катон инстинктивно потянулся к рукояти меча. Все вокруг было затянуто тонкой пеленой тумана, не позволявшей толком разглядеть что-либо дальше чем в двадцати-тридцати шагах. На тунике Катона поблескивали капельки росы, пахло сырой землей.

– Часовые докладывают, что неподалеку движутся люди, они слышали голоса. Сразу же позвали меня.

– Ну, и?..

– Я тоже слышал. Их там много.

– Ладно. Буди всех. Только тихо.

– Есть, командир.

Громоздкая фигура оптиона ускользнула в туман, а Катон поднялся на ноги и, стараясь не топать, направился к тропе, что вела от поляны к небольшой возвышенности, на которой дежурила ночная стража. Взобравшись на холм, он присел на корточки и прислушался. Расспрашивать надобности не было: воздух был полон звуков – легкого позвякивания оружия и приглушенных голосов. Судя по тону, звучали приказы, но слов разобрать не удавалось.

Пока он сидел на корточках, напрягая слух, голоса приближались. Звучали они со всех сторон.

– Мы окружены, – прошептал один из легионеров. – Что делать, командир?

Катон узнал солдата. Непос, приятель Метелла, прошлым вечером явно бывший на его стороне. Центуриону очень хотелось напомнить ему, что нынешняя ситуация является прямым последствием нарушения дисциплины, допущенного вчера им и ему подобными, но обстоятельства не оставляли времени на обвинения: сейчас это было неуместно.

– Отойти. Вернемся в лагерь… и будем надеяться, что они пройдут мимо. Кем бы они ни были.

Он повел караул обратно на тропу, а по возвращении на поляну обнаружил, что все уже встали, вооружились и ждут его приказов.

– Прятаться тут негде, – тихо сказал центурион, – и ведет к этой поляне только одна тропа. Если мы попытаемся уйти бездорожьем, то все равно застрянем в топях, и нас настигнут. Остается только стоять в готовности, соблюдать тишину и надеяться, что туман не позволит им нас заметить.

Легионеры образовали тесное кольцо и напрягали слух, стараясь не упустить ни звука, доносившегося из-за окружавшей их серой завесы. Скоро они стали слышны совсем рядом: шелест кустов, треск, то и дело раздававшийся, когда кто-нибудь наступал на сучок.

– Чего ради мы тут стоим? – прошипел Метелл. – Бежать надо.

Катон повернулся к нему:

– Еще раз пикнешь, я сам тебе глотку перережу. Понял?

Метелл смерил его взглядом, потом кивнул и снова повернулся туда, откуда все громче доносились голоса приближавшихся к ним людей.