Никогда никому не скажу, от чего я очнулась. Это останется на совести Дункана. Утешаюсь тем, что Альерг влепил ему не менее звонкую оплеуху, хотя потом за мое спасение чуть ли не на руках носил негодяя, вместо того чтобы казнить на месте за попытку покушения на мою жизнь. Не прыгнул бы магистр, я бы в том кабинете вечно лежала, невредимая.

В голове страшно шумело, а губы странно онемели и я не могла ими пошевелить, чтобы позвать на помощь. Наконец, судорожный вдох разорвал мне легкие. Мир собрался из нелепых осколков, но был до тошноты неузнаваемым и плоским. А когда он приобрел глубину, оказалось, что у него есть огромный глаз, который немедленно расползся в стороны и превратился в две лазурных звезды с острыми, пронзающими кожу лучами. Пока я пыталась понять назначение звезд, голова взорвалась и боль рассыпалась вспарывающими мозг искрами. Звезды брызнули в сторону, сменившись чем-то огромно-золотистым, потом вернулись назад и оказались двумя обжигающими до сердца глазами, обрамленными длинными ресницами. Дик. Он что-то говорил, настойчиво и пылко, но я не слышала.

Что-то нежно пробежало по щеке тысячью бархатных ножек и растаяло на губах известковым запахом испачканной ладони Дика. Звезды вновь приблизились, завораживая сияющей, зовущей, иступленно-жаждущей глубиной. Губ коснулись губы Дика.

– Дик… Куда же ты пропал…

Он отпрянул и отвернулся. А когда вновь посмотрел на меня, это был уже не Дик. Это был расчетливый, насмешливый зверь по имени Дункан.

– Рад, что вы очнулись, сударыня. Теперь нам надо спуститься с этих романтических вершин.

Я с ужасом обнаружила, что нахожусь в его объятиях, из которых тут же попыталась вырваться, но он стиснул меня так крепко, что я чуть снова не лишилась дыхания, и прошипел голодным питоном:

– Тихо. Не так быстро. Одно неосторожное движение, и мы свалимся.

Да, он держал меня в объятиях, вернее, обхватил, как мешок, сам с трудом удерживаясь на обломке стены, с одной стороны которой еще клубилась пыль того, что раньше было кабинетом и лабораторией, с другой стороны тоже не обнаруживалось мало-мальски пригодного спуска. И теперь мы почти висели над бездной.

– Как вы меня вытащили? Я же рухнула вместе с полом!

Дункан усмехнулся:

– Еще бывают на свете чудеса. Но не будем терять времени и начнем потихоньку собираться, хотя мне и приятно быть в такой непосредственной близости от столь очаровательной дамы. Ну-ну, не надо кидаться на меня с кулаками. Увы, веревка, украденная мной в гнилом сарае, по которой я сюда взобрался, не выдержит двоих, как бы ни была невесома хрупкая фея. Скоро здесь будет Альерг, тогда и начнем спуск. И у вас появится возможность отплатить мне за ваше спасение, когда окажетесь на более твердой почве.

– Спасение? Вы этим прыжком меня почти убили!

Он осторожно отпустил меня, приказав держаться покрепче за камни. Вытащил из-за пазухи украденную книжку и, держа ее с одного края на весу и пальцем нажимая на свободно болтающийся конец, продемонстрировал, почему мне нельзя было являться в кабинет именно с той стороны, откуда меня угораздило. И почему ему надо было вызвать толчок именно с той стороны, с какой он последовал, и опрокинуть пол в нужную сторону?

– В этом прыжке был единственный ваш шанс, иначе я не смог бы вас вытащить. Только уже из ямы по частям. Теперь потерпите, я веревку сниму.

И только тут я обнаружила, что моя правая нога стянута веревкой. Нога так онемела, что я ее не чувствовала. Дункан, убедившись, что мои пальцы намертво вросли в камни, торопливо развязал узел и ощупал моментально опухшую лодыжку. Я заорала от первого же прикосновения.

– Кажется, нога сломана. За что вы меня связали?

– О, это остаток сети. Я выловил вас неводом, как золотую рыбку. И, заметьте, не требую немедленного исполнения желаний. Нога не сломана. Пожалуй, единственное мое желание – чтобы связки остались целы. То, что у вас сильное растяжение, я не сомневаюсь. Лишь бы не было разрывов.

Уже потом опекун объяснил мне, что только чудовищный ум Дункана мог с такой скоростью и точностью просчитать траекторию моего падения. Он заставил меня переползти в ту точку, с которой я скачусь почти в его руки, оставалось кинуть петлю и выловить. «Он мгновенно нашел единственный путь спасения тебя и себя, так как ты своим неуклюжим появлением в самой уязвимой точке хрупкого равновесия убила бы обоих. Более того, он создал этот путь! Вычертил траекторию и передвинул тебя в нужную точку». Но это я услышу уже позже, хотя явственно слышала и сейчас. Не удержавшись, я съязвила: