Больше, чем им может дать власть над таким государством, как то, которое они мечтают получить в свое единоличное пользование, им дать не может никто. Ни вы, ни я. Разве только Господь Бог. И то если очень сильно напряжется.

— Значит, наша опора…

— «Идеалисты».

Президент удивленно приподнял бровь.

— Процесс разрушения должны начать именно они. Они это сделают лучше всех остальных. И быстрее всех остальных. Потому что будут делать это самозабвенно. С верой в собственную миссию. Они будут разрушать, доказывая всем, но в первую очередь себе, что лишь проводят щадящий ремонт. Замену износившихся конструкций. Они смогут убедить в своей правоте всех. Им поверят. Им единственным только и поверят. И народ. И «традиционалисты».

А потом они неизбежно уберут оказавших им поддержку «традиционалистов». Потому что другого выхода у них не останется. Потому что два медведя в одной берлоге не уживаются, а, напротив, — грызутся насмерть. И их снова поддержат. Потому что они очень интеллигентны и симпатичны. И потому что они были инициаторами этой миссии. Их поддержат. А других бы не поддержали.

— А дальше?

— А дальше они исчерпают отпущенный им лимит доверия. Они совершат ошибки, которые им не простят. И они должны совершить эти ошибки! А если вдруг не совершат их сами, это поможем им сделать мы. Идеалистов легче, чем кого бы то ни было, подставлять под удар. Потому что они не умеют защищаться. Они не умеют отвечать на удар ударом.

— Наверное, вы правы. Обманывать должны те, которым верят.

— «Идеалисты» сделают то, что должны будут сделать. Они раскачают здание. И уйдут. А место займут другие.

— «Игроки»?

— Да, «игроки». Но и они придут не навсегда. А лишь на отпущенное им ходом истории время.

— Кто же придет за ними? Кто будет последним?

— Последним будет диктатор. Тот, который более всего устроит нас. Тот, который сможет держать эту страну в узде. И который не будет интересоваться, в чьих руках зажат ее дальний конец.

— Кто будет этим диктатором?

— Номер Семь. Или номер Шестнадцать. Или кто-то еще, кто выплывет на поднятой не без нашей помощи политической волне. Но в любом случае это должен быть человек, которого приведем к власти мы.

— Вы сказали мне о действующих лицах вашего сценария. Но вы ничего не сказали мне о происходящих в нем событиях.

— Развитие сюжета определяют персонажи.

— Персонажи известны. Вы сами распределили роли. Что они играют в отведенных мизансценах?

— Драму. Драму целого народа.