— Итак, ваша Мери — образец добродетели? И вы тоже?

Софи подняла ресницы и уловила в глазах его светлости знакомый блеск, который и пугал и волновал ее. Блеск, от которого бедняжку бросало то в жар, то в холод. Видал кинул быстрый взгляд на пустой коридор и крепко сжал Софи в объятиях.

— Один поцелуй! — сказал он хриплым голосом и тут же осуществил свое желание.

Софи попыталась вырваться.

— О, милорд! — прошептала она. — Вы не должны этого делать!

Маркиз поудобнее обхватил обмякшую жертву и заглянул ей в глаза.

— Не следует испытывать мое терпение, красавица. Вы мне нужны. Поедете со мной?

Столь откровенная атака ужаснула бедняжку Софи. Она попыталась было сказать, что не понимает, о чем идет речь, но Видал резко перебил ее:

— О самом интимном, моя дорогая. И запомните, в картах и в любви я не обманываю.

Софи ахнула. Видал жадно впился в ее губы. Софи хихикнула, ее смешок отчасти объяснялся кокетством, отчасти нервозностью (перед тем, как поцеловать, маркиз как следует встряхнул свою добычу). Сомнений у Видала не оставалось, и он залился торжествующим смехом.

— Я вижу, мы понимаем друг друга, — сказал он, вдоволь насмеявшись. — Теперь слушайте меня. Насколько я понимаю, вы уже знаете о происшествии, имевшем место прошлой ночью? Возможно, обстоятельства вынудят меня уехать из страны.

Софи испуганно всхлипнула.

— Уехать из страны? О нет, милорд!

— Я вас не оставлю, моя милая, обещаю. Я собираюсь взять вас с собой в Париж. Вы согласны?

Софи залилась жарким румянцем.

— Париж! — пролепетала она. — О, Видал! О, милорд!

Париж! Париж! Веселье, роскошные туалеты, мишура и блеск парижской жизни — не об этом ли она мечтала всю жизнь?

Видал легко прочел мысли суетного создания.

— Я богат, а ваша красота заслуживает куда большего, чем вас наградила судьба. Я сниму для вас особняк, и для моих друзей вы будете хозяйкой дома. Во Франции к таким вещам относятся с пониманием. Я знаю многих, кто поступает точно так же. Решайте же, едете вы со мной или нет?

Врожденная практичность не позволила Софи ответить немедленно, но она уже дала волю своему воображению.