- Невозможно! - кричал Гилвер.

Трещины начали пылать.

- Джек-пот! - сплюнул Данте.

- Но ты проиграл! Я побе…агх. Аргх!

Броня Гилвера взорвалась. Пули врезались в его незащищенную плоть, оставляя черные раны. А потом Гилвер отчетливо увидел. Кое-что, не относящееся к угрожающим зарядам.

Увидел вспышку, в которой отразились морщинистое лицо Голдштайн, и сердитое – Грю. Неестественный страх льдом сковал его разум. Затем что-то внутри разорвалось, разрушая тело, он упал на пол.

Еще несколько пуль пролетело над ним, ударившись о стену демонического мира.

Голова Гилвера непроизвольно повернулась набок. Черная жидкость лилась из ран. Вокруг него сверкали остатки брони.

Что-то слабо поблескивало на искромсанной груди Данте.

Это был амулет, который он никогда не снимал, даже будучи полностью обнаженным. Единственный подарок от его прекрасной матери, убитой на его глазах так давно.

Амулет отклонил меч Гилвера и спас Данте жизнь.

«Мама, в конце концов, ты спасла меня. Должно быть, я все еще твой ребенок».

Сквозь боль Данте медленно повернул голову к Гилверу, лежавшему без сознания перед ним. Бинты, опутывающие лицо незнакомца, медленно расползались.

Данте увидел сияние пепельных волос.

Он задыхался. Глаза Гилвера открылись, вонзившись в Данте взглядом, полным ненависти. Бинты почти полностью спали, открыв благородное знакомое лицо.

Для Данте это было сравнимо с изучением зеркала.

- Что… Почему у тебя мое лицо?

Гилвер плюнул кровью, не в состоянии говорить. Его глаза были настолько злы, что, казалось, эта энергия выходит наружу, обещая отомстить.

Но Данте смотрел теперь не на лицо. На груди его противника висел амулет. Амулет, который полностью соответствовал его собственному.