— Потому что в Тулоне произошла неприятность, если позволительно так выразиться. Один из моих друзей — его звали Гюстав — купил у мальчишки-газетчика на улице свежий номер «Фигаро». А из газеты выпала записка. В ней содержались непонятные загогулины и просьба размножить ее и разослать по десяти адресам.

— Вот такая? — Анита достала из ридикюля и показала мсье Гаше листок, найденный в бутылке.

— В точности. Я потому и подошел к вам. Услышал ваш разговор на тему, которая с недавних пор меня волнует…

— И что стало с вашим приятелем? — нетерпеливо поторопил его Максимов, напяливая еще не просохшую жилетку, дабы придать себе более-менее презентабельный вид.

— Он посмеялся, порвал записку и выбросил ее в первую попавшуюся урну. И в ту же минуту в него врезался ехавший на полной скорости фиакр. Поднялась суматоха, кучер оправдывался тем, что его ослепил луч фонаря на углу… Гюстава свезли в больницу, где он скончался, не приходя в сознание.

— Прискорбная история, — посочувствовал Алекс. — Но это всего лишь совпадение, не находите?

Мсье Гаше не склонен был спорить.

— Согласен. Я не мистик, посещаю кружок материалистов… Но вот что странно. Мы с двумя оставшимися компаньонами отправили нашего несчастного товарища в Перпиньян, где вдова занялась организацией похорон, а сами продолжили путь, поскольку это путешествие было предпринято не только с целью развлечения — мы намеревались договориться с владельцами прибрежных виноградников о поставках сырья для нашей фабрики. И в Марселе я вдруг получаю точно такую же записку…

— От кого? — живо поинтересовалась Анита.

— Не знаю. Нашел в гостиничном номере, на тумбочке возле своей кровати. Портье и горничные клялись, что никто посторонний в комнату не заходил.

— И что вы сделали?

— То же, что и вы: оставил записку до поры при себе. — Мсье Гаше извлек из кармашка для часов плотно сжатый бумажный треугольник. — Хотите сравнить?

Анита убедилась, что записка, попавшая в руки их нового знакомого, идентична той, которую они выловили из моря.

— Один в один, — констатировал Максимов. — Видно, кто-то всерьез занялся одурачиванием населения. Не пойму только, какая от этого выгода?

— В том-то и дело! Человек прилагает усилия, несет определенные расходы — и что он получает? Меня как коммерсанта занимает этот вопрос, но объяснения я так и не придумал.

— А если все куда серьезнее и дело не в выгоде? — предположила Анита.

Максимов снисходительно усмехнулся.

— Нелли! Не думаешь же ты, что бред какого-то сумасшедшего в состоянии повлиять на судьбу? Это антинаучно…

Едва он договорил, как со скалы, располагавшейся метрах в ста и вдававшейся в море, донесся громкий хлопок, сопровождаемый треском, как при электрическом разряде. Все трое одновременно вскинули головы и посмотрели туда. На плоской площадке, венчавшей скалу, виднелось нечто необыкновенное, похожее на уродливое существо, стоявшее на растопыренных негнущихся ногах и свесившее вниз черные обмякшие крылья. Разглядеть его в деталях мешала не слишком удобная позиция — смотреть приходилось снизу вверх, а сбоку светило заходящее солнце, из-за чего каменные уступы отбрасывали длинные причудливые тени.

— Что это? — встревожилась Анита.