Вильяра поморщилась:
— Я сегодня гадала: один белый камушек к трём чёрным, вместо четырёх белых к одному чёрному.
— Но почему?
— Потому что рогач сказал: «Му-у-у!» — она рассмеялась, зло и обидно, совсем как девчонка с Ярмарки, шугавшая любопытных этим своим присловьем. Мазнула рукой по глазам, тряхнула головой. Вдруг добавила, тихо и устало. — Откуда я знаю, Лемба. Не петь же мне песнь Познания, чтобы разъяснить, что с тобой не так. Или не с тобой, стихии тоже чудят. А я просто ужасно не хочу терять тебя до срока, кузнец.
Раньше она непременно сказала бы — мой кузнец. И облизнулась бы зазывно, и смотрела бы на него, а не мимо… Зябко передёрнула плечами, куртку не сняла даже в логове… У Лембы аж сердце захолонуло от сочувствия и нежности, от пронзительной зимней тоски. Но всё-таки он никогда не позволял хитрющей Яли безнаказанно вязать из себя узлы.
— Значит, ты нагадала мне плохой расклад при посвящении. Но ты ничего мне об этом не сказала, а велела самому выбирать. И тут же поймала на слове, на первом произнесённом «желаю»…
Жест отрицания — почти гневный. Прямой тяжёлый взгляд:
— Не я поймала тебя, Лемба, а всё, наконец, сошлось. Твои слова, где ты на месте, а где — нет. Слова мудрого Стиры о тебе. Моё гадание и то, что я вижу своими глазами. Это твоя судьба, кузнец, прими её и успокойся. Но если вдруг случится так… Если и в кузнице ты не обретёшь покоя, то расти свой дар, блюди его равновесие и жди, когда расклады переменятся.
Не-ет, это сказала не прежняя Яли! Даже не Вильяра, знакомая и привычная Лембе! Изрекла хранительница. Та, что стоит между охотниками и стихиями, между живыми и щурами. Это стало в ней ярче? Или предызбранный кое-чему, кое-как всё-таки научился у мудрого Стиры? Так или иначе, Лемба, без сомнения, услыхал глас судьбы. Постарался принять услышанное. Не посмел оспорить, однако же уточнил.
— Вильяра, скажи, а расклады когда-нибудь изменяются? Кроме сказок?
— Да, они меняются. Я точно знаю, я видела это сама, — она устало прикрыла глаза и откинулась на подушки, давая понять, что разговор окончен.
Лемба лёг рядом и обнял свою любезную колдунью: по-зимнему, без страсти, делясь теплом. Она прижалась к его боку и уснула мгновенно. Лембу тоже сморило.
Проснулся — один, с зажатым в кулаке ключом от комнаты. Вильяра ускользнула изнанкой сна, иначе кузнец заметил бы, как она уходит. Он тяжело вздохнул, завидуя навыку, который самому ему упорно не даётся: иначе уже побывал бы дома, проверил, как там и что. Но увы, ему проще увидеть миры по ту сторону звёзд, нежели знакомые места на Голкья. Потому, вздохнув, он перевернулся на другой бок, закутался плотнее в шкуры и проспал до утра.
Глава 13
Вильяра с Альдирой не слишком торопились на зов Рыньи. Ромига как раз дорисовывал Онгу в Доме Теней: уж марать стену, так марать.
Хрустальный чертог и асура на алтаре он изобразил ещё раньше, сам удивляясь, как ярко врезалась в память картинка, и как легко, уверено ложатся угольные штрихи на шершавый песчаник. Будто некий более умелый рисовальщик слегка направляет руку нава… Или померещилось?
Уж Онгу-то — точно сам! Ромига запечатлел древнего нава таким, каким его нашёл, во всём безобразии распада. И тут же, рядом — исцелившегося, торжествующего. Рисовал — снова думал, могла ли та история завершиться иначе, чем она завершилась? Нет, ни в одном из своих действий Ромига не раскаивается! Ни что кинулся сородича лечить, ни что убил Повелителя Теней. Но пока рисовал, окончательно уложил в голове, что любой нав, который прожил вне Дома слишком долго, может оказаться уже не совсем навом — или совсем не навом. Вести себя с такими бродягами, будто с товарищами по арнату — опасная привычка, подлежащая искоренению. Вытравливая безусловное доверие к представителям своего генстатуса, Ромига сам идёт по пути неприкаянных, непредсказуемых одиночек. Единство с Навью больно трещит по очередному шву… Или он просто становится осторожнее и рассудительнее, чего всю жизнь желали ему старшие товарищи? Боль — роста, а не разрыва?
Так или иначе, неизвестно, встретит ли он в своих скитаниях других навов. Встретит — поглядит, кто или что они такое. А в данный момент на повестке дня асур. С поправкой на возможную ложь, светлый тоже очень давно не бывал дома. То есть, ожидать от него можно всего, чего угодно. Даже вменяемости, дружелюбия и сотрудничества… Эсть"эйпнхар! Придёт же такое в голову… Нет, разумеется, правильнее ждать от светлой твари смертельного подвоха. Но пока Ромига нужен асуру больше, чем он — Ромиге… Увы, это тоже не точно.
Нав стряхнул с пальцев раздавленный в пыль уголёк и попросил у Рыньи другой, но мальчишки в комнате не оказалось. Ромига так увлёкся рисованием и своими мыслями, что не заметил, как тот вышёл… Плохо! Но лучше, чем вчера, и гораздо лучше, чем позавчера. Короткая медитация — самодиагностика…
— Нимрин?