— Может, хватит? — жалобно пропищал Карен из единички, но его никто не поддержал — никому не хотелось прослыть трусом.

— Давай, коротышка, рассказывай, — разрешил Варган.

— Вот слушайте…

Боня рассказал историю о порте, который, вместо того чтобы переносить пассажиров в другой город, забрасывал их в бетонный ящик, из которого нельзя было выбраться. Эту историю знали все, так что особого эффекта она не произвела. Рассказывать еще что-то Боня отказался, сославшись на то, что в горле у него пересохло, а язык устал. Заскучавший Варган объявил, что ему пора возвращаться в свой блок. Но уходить почему-то не спешил. Да и остальные не торопились укладываться спать, хотя время было позднее. Родительский день был одним из немногих праздников, когда воспитанникам дозволялось больше обычного, и они, понятное дело, старались на полную катушку использовать предоставленную им свободу.

Слово за слово — разговор зашел о шуршаниях под кроватями и в шкафах, о призраках и прочей ерунде, в которую никто не верил, но которую все боялись.

— А давайте сфотографируем, что там под нашими кроватями! — предложил вдруг кто-то.

— Я вчера слышал, как у Махана под кроватью скреблось что-то, — тут же вспомнил Эдик.

— Уборщик, наверное, пол протирал, — хохотнул Варган. — Где Махан? Эй!

— Нет его, — сказал Ярик.

— Нет?!

— Его родители забрали на два дня.

— А-а… Повезло…

— Это Тилаю повезло, — завистливо вздохнул худосочный Зазик. — Ему мамка новенький комми подарила. Настоящий «сэй».

— Тилай, ты тут? — моментально среагировал Варган.

— Тут, — нехотя отозвался счастливый обладатель «сэя».

— Где комми?

— Здесь.

— Дай поглядеть.

— Зачем?

— Слышал же, сфотографировать хотим. Под кроватью. У Махана. Скреблось у него там что-то. Хрум-хруб!.. Кто сосед Махана?