– Виталий Анатольевич…

Майор Шустров кивнул и стал рассказывать.

– Больше трех часов назад на пост дежурному поступил звонок, звонил испуганный дед из аула… Он кое-как на ломаном русском смог сообщить, что наткнулся на тела двух сильно обожженных мужчин, – Шустров затянулся и, посмотрев по сторонам, продолжил. – Меня там не было… Но по фото… Чёрт, такого я не видел за все годы службы…

– Что?

Чувство потери, горечи и злости добавляли сил, не давали утонуть в раздирающей сердце боли.

– Их сожгли. Сука, это же надо таким способом расправиться с мальчишками.

Майор посмотрел на парня, отметил его бледность и то, как горели глаза.

– На каждом были надеты покрышки… Второй паренёк ещё больше обгорел, почти весь.

Сынок, мы найдём тех, кто это сделал.

– Я сам найду.

– Не горячись. Доверь всё нам. Мне. Я лично займусь этим.

Дима тряхнул головой, давая понять старому другу семьи, что ему этого мало и с болью в глазах уверенно спросил.

– Где это случилось?

А уже через десять минут он и Мишаня гнали через Агойский перевал, не сбавляя скорости, обгоняя и умело входя в каждый поворот. Друг молчал, он просто не знал, что говорят в таких случаях, но прекрасно понимал состояние Димы.

– Димон, мы землю будем грызть, но найдём…

***

– Эй лейтёха, решил испортить госспорт инвентарь?

Капитан Куварин стоял, лениво облокотившись на опору туника и смотрел как Князев себя насилует.

– Выговор захотел?

– За что? – Дима спрыгнул, посмотрел на свои ладони и громко выругался, что забыл надеть перчатки.