Денис смотрит на нас с нескрываемым удивлением.

Кажется, придется объясняться…

***

Мы сидим на кухне, и Юля прижимает к распухшему носу пакет пельменей, купленных мною сегодня. Покупались они для ужина, конечно, а не для разбитой физиономии. Впрочем, пельмени я вручила лично, очень уж громко она стенала и обвиняла меня во всех смертных грехах. Понимаете, какая я предусмотрительная и заботливая?

Нависший над нами коршуном Денис сверлит обеих взглядом, в котором застыло сомнение. Он не разъярен, не объят страхом перед неминуемым разговором. Непонимание происходящего – вот единственная его эмоция.  Настоящее столкнулось с прошлым (и хорошенько втащило ему), часто ли такое бывает?

Почему мы втроем оказались в квартире?

Очень просто. Соседка с верхнего этажа пригрозила вызвать полицию, если Юля немедленно не заткнется. А завести её внутрь было проще, чем спустить с лестницы. Хотя, признаюсь, мне хотелось.

Денис надел джинсы с футболкой, пока я раздумывала: дать Юле пакет пельменей или добить её ими же. Но теперь всё относительно утихло.

Чая «гостье» никто не предложил, да и вообще обстановка накалена до предела.

– Говори, – торопит Костров бывшую пассию.

Теперь он больше всего похож на строгого преподавателя, перед которым восседает туповатый, необучаемый студент. М-м-м, а ведь Денис выбрал правильную профессию. Аж мурашки по коже от его собранности.

– Ох, спасибо, что дал мне шанс, – тон голоса Юли кардинально меняется, она практически мурчит, взгляд её полон признательности. – Не понимаю, чем заслужила такое отношение… – всхлипывает, показательно морщась и потирая нос.

– Я не собираюсь слушать твои стенания. Что тебе нужно? Говори или проваливай.

Я сосредоточенно колупаю отклеивающийся стык обоев и в диалог не лезу. Равновесие слишком хрупкое, и любое неверное слово может сорвать с Дениса чеку.

– Позволь мне извиниться, Дэн. Долгие годы мне было стыдно за то, как всё кончилось. Неправильно это, сам понимаешь. Мы же не чужие люди, глупо отрицать наши общие воспоминания.

Ага, бедняжка. Мучилась, страдала, стыдилась изо всех сил, а позвонить не могла.

Мне всё сильнее хочется вмешаться с какой-нибудь колкостью.

Дыши глубже, Оксана. Ты – хорошая девочка, ты не избиваешь людей килограммовой пачкой пельменей.

– У нас нет никаких общих воспоминаний.

– Мы любили друг друга.