23

ЗАВОДСКОЙ ЭТАЖ

Мол сидел в своей камере, устроившись на скамье напротив распахнутого люка. Остальные заключенные бродили по холлу, убивая время в ожидании трубного гласа, дающего сигнал к началу очередного поединка. Но в данный момент он предпочел побыть в уединении — или в месте, которое может сойти за него. Он еще не восстановился окончательно. Необходимы время и тишина, чтобы вернуть себе силу.

Наклонившись вперед, он уперся правой рукой в сиденье между колен и приподнял себя над скамьей на одной руке, сосчитал до пятидесяти, опустился и повторил уже с другой рукой. Это упражнение он сделал по десять раз на каждую руку. Затем встал в стойку на двух руках: поднял тело вертикально вверх, вытянул ноги и стоял так, пока все мускулы не задрожали от напряжения. Где-то в глубинах его мозга вспыхнуло пламя — в этом не было ничего приятного, но знакомое ощущение дало выход терзавшему его гневу, все нараставшему с тех пор, как он вернулся из кабинета Блирр.

Снова опустившись на скамью, забрак выдохнул и стряхнул со лба капли пота. Несмотря на распахнутую дверь, неуловимая клаустрофобия не проходила. Казалось, с каждой минутой камера становится меньше. Возможно, так оно и было. Несомненно, подвижные стенные и потолочные панели возможно запрограммировать на такие мелкие движения, и в данный момент он почти ожидал, что Садики будет оказывать на него давление любым возможным для нее способом. Он расстроил ее попытки допросить его, и это не добавляло спокойствия. Но чего он в действительности страстно желал — это оторвать ей голову голыми руками, хотя это и не решило бы его проблемы.

«Я продолжу выставлять тебя на поединки».

Меньшего он и не ожидал. Она будет бороться с ним, пока не убьет или пока он не скажет, зачем ищет Радика. Если только подслушивающее устройство, спрятанное у нее под столешницей, не означает, что она не единственная, кто пытается добыть эту информацию.

Его мысли перешли к Артагану Труаксу и его сыну. Оба будут находиться под усиленной охраной после попытки побега, что на данный момент делает их недоступными. Но Мол знал — если выждать, возможность представится сама. Он вспомнил шепот старика: «Эоган знает. Всё».

Да. И если он...

За дверью камеры что-то шевельнулось.

Мгновенно оказавшись на ногах, Мол менее чем за секунду очутился у открытого люка. И обнаружил, что его ожидают — но вовсе не заключенный.

На балке, глядя на него сверху вниз тусклыми черными глазами, сидел когтекрыл — та самая птица, которую он заметил в туннелях.

В клюве она что-то держала.

Кусочек кости.

— Что ты здесь делаешь? — спросил ее Мол.

В ответ птица резко, жалобно каркнула, затем взмахнула крыльями и полетела.

Не осознав до конца свое решение, Мол бросился за ней.