– Очень надеюсь, что это не стрептококковая инфекция. Но на всякий случай почаще мой руки.

– Хорошо.

– Лэндон, спасибо за суп. Пахнет восхитительно.

– Всегда пожалуйста.

Наконец Лале в зеленой пижаме спустилась вниз и тоже устроилась за столом на кухне.

– Привет. – Я поцеловал ее в макушку.

Лале ответила мне исполненным страдания стоном, который скорее подошел бы взрослому, не успевшему выпить кофе с утра.

Иногда сложно сказать, сколько ей лет – девять или тридцать девять.

– Жалко, что ты заболела.

– Спасибо, – хрипло сказала она.

– Лэндон готовит суп.

– Ух ты, – ответила Лале, но без того сумасшедшего энтузиазма, с которым она обычно реагировала на стряпню Лэндона.

К восьми часа вечера суп был готов – как раз когда мама пришла с работы. После того как мы съездили в Иран, они с папой часто засиживались допоздна.

Мама выглядела такой уставшей, что, пожалуй, порция живительного куриного супа пригодилась бы ей больше, чем Лале. Стоило маме отправить в рот первую ложку, как на ее лице расцвела улыбка.

– Очень вкусно, Лэндон! Ты успел сварить его всего за час?

– Ага. Курица-то была готова

Я уже говорил, что из Лэндона вышел бы отличный повар. Пожалуй, именно своими кулинарными талантами он очаровал мою маму.

Не подумайте, что Ширин Келлнер разозлилась или расстроилась, когда я сказал ей, что я гей.

И ее ничуть не смущало, что мы с Лэндоном зависаем вместе.

Но иногда между нами возникало напряжение, своеобразное возмущение гравитации наших орбит, и я не мог понять, что служит его источником.