– Но отменно прекрасный напиток, – Бторога не дал себя перебить, и все рассмеялись.
– Ксенологам завтра идти в бой, – продолжил лиогянин, внимательно глядя как Донателли разливает по второй. – Мы все должны отдать им частицу своей силы. Чтобы завтра они были во всеоружии и не спасовали перед этими… старичками.
– Хороший тост, – сказал Донателли, поворачиваясь к Корну, – здесь нет Манолы, он сказал что будет готовиться к завтрашней высадке. Вы с Манолой – на рубеже… Вы как самая крайняя часть вытянувшегося в неведомое Человечества…
– Остриё! – вставил Бторога.
– Скорее рука…
– Да… Вы наша надежда, что реццы наконец поверят и войдут в тесный контакт… Все что есть у нас, мы готовы отдать вам, отдать за это.
Они снова прозвенели стеклом, снова выпили.
Вкус и правда был замечательным – чуть терпкий брют с оттенком горького миндаля.
– Спасибо, парни… – Корнвэлл остановившимся взглядом смотрел в стол, изредка кивал в ответ на поздравления и пожелания. Дар видел – он все это очень серьезно воспринимал. Как-никак, это был пик не только его карьеры как ксенолога, но и ксенологии Союза Семи Миров вообще. Сколько таких Контактов бывает в столетие? На пальцах руки можно счесть. И если честно, то Первая Рецц была практически неудачей, ребятам так и не удалось совершенно ничего добиться от реццов. Так что у Манолы и Корнвэлла может получиться. И вот тогда это будет действительно здорово!
Первая бутыль закончилась и Донателли принялся колдовать над второй. У этой была чуть другая наклейка, да и цвет напитка был скорее пастельно-розовый, в холодный оттенок. Впрочем, вкус также был отменным, Донателли явно разбирался в «игристом»… Сейчас Дару казалось, что во рту после глотка остался свежий аромат с оттенками боярышника и лесной земляники. Эх, Земля… прекрасная Родина…
Еще несколько тостов вызвали оживленные восклицания. Потом все как-то остыли, рассевшись по стульям. Задумчивое настроение опустилось на собравшихся. Каждый понимал, что они встали у рубежа. Слишком долго, слишком много людей готовились и организовывали их полет. Все семь человеческих рас, собранных под сводом Союза Семи Миров теперь ждали от них результата. Сотни миллиардов людей, запертые ныне на планетах, почти изгнанные из пространства нашествием «скрытых» – надеялись, что «Прямой Ветер» привезет благую весть от Рецц. Цивилизация, просуществовавшая более миллиона лет, уж должна была прежде встречаться со «скрытыми», может быть, даже боролась с ними. А людям всего и надо-то – оружие, чтобы остановить нападавших. Или даже – Бог с ним, с оружием – хотя бы найти способ регистрировать приближение, присутствие «скрытых»…
Космос менялся последние годы. Да так сильно, как не было даже в последнюю войну с Лиого. Лиловые парни тогда решили показать, что эквиализм – не идеальный вариант государственного устройства, а за планетарные обиды они будут взыскивать кровью. Запылали корабли в Пространстве, поднимались друг против друга нешуточные звездные флоты, сверкая вспышками больших калибров. Основная тяжесть боевых действий легла на Землю и ее поселения на Ариестре. Мягкий задумчивый мир Сиция помогал землянам, но солдаты из сициан получались совсем никакие. Убеждения запрещали этим созданиям отнимать чужую жизнь… Отряды с Тарга, Джозлуса и Шагара – миров с запаздывающим развитием – принимались в К-флот, и после домуштровки также шли в строй. Впрочем, тогда все удалось решить довольно быстро. Лиогяне были вспыльчивы, но вполне вменяемы. Полторы сожженные планеты – вот и весь итог войны.
Жестока была схватка с Лиого, много сирот оставила она на планетах, да не сравнить с тем, что разворачивалось перед человечеством сейчас. Уж несколько десятилетий, неукоснительно как мясорубка, «скрытые» пожирали экипажи кораблей… Лучшие научные институты бились над этой загадкой, самые совершенные технологические центры забыли про сон и отдых – но были бессильны.
Космос менялся. Нет, звезды были на местах и планеты по-прежнему вращались вокруг них по своим орбитам. Однако рядом с людьми появилось нечто – неосязаемое, неощущаемое, нерегистрируемое на самой совершенной аппаратуре. Оно убивало людей – безнаказанно.
И всё бросилось бежать из космоса. Прочь, назад под защиту атмосферы. Орбитальные города подвергались экстренной эвакуации. Планеты переполнялись летающей сталью и космическим людом, но команды на старт дожидаться приходилось долго. Лишь беспилотники по прежнему пронзали пространство в своих плановых рейсах. Железу ничто не угрожало. Но если корабли встречались со «скрытыми» – груз с любой органикой бесследно исчезал.
Удавка вокруг человечества сужалась. Несчастье подходило все ближе – последний год человечество оплакивало потери экипажей по сотне в месяц.
«Прямому Ветру» рассчитывали траектории полета такой сложности, что они больше напоминали зубья пилы, чем прямую от старта до финиша. Лишь бы избежать зон, пораженных присутствием «скрытых». Ему и название дали «Прямой Ветер», словно в надежде, что ребята вернут прямоту в космос…
– Перед вылетом я вновь просматривал любимый текст – «Эмоции войны» великого Фтохшера, – веско произнес лиогянин. – И одна его фраза застряла у меня прямо в сердце. Великий мудрец писал: «Многого добиваются армии, применяя огонь и сталь, для укрепления своих наций. Однако даже большее приобретают иные, используя лишь гибкость слова и искусство склонения…»
– Склонения куда? – Донателли пытался что-то прочесть на уже пустой бутылке.
Бторога повернулся к нему, кривя щеку, однако не ответил.