Сладко было до ужаса, — на мед матушка моего кавалера не поскупилась. Но Мехмет так нахваливал свою мамы, что мне неловко было отказаться, и я съела аж три куска. Парень просиял — ему-то подобная еда была привычна, а потому сам он наворачивал за обе щеки. Наевшись, Мехмет позвал меня на вечером на танцы, и вот тут-то уже я его хорошими новостями баловать не стала.
— Сорри, — вздохнула я, решив, наконец, расставить все точки над «i».
Вооружившись онлайн-переводчиком, я донесла до Мехмета, что не буду его девушкой. Конечно, я старалась быть максимально деликатной. Мол, очень скоро я вернусь в Москву, а отношения на расстоянии — обречены. А еще он гораздо моложе меня, у него впереди вся жизнь. Ради Мехмета я даже сделала то, чего не делала еще ни одна женщина, — накинула себе лет.
Современная косметология творит чудеса, и мне попадались клиентки, которые выглядели, как мои ровесницы, а потом, когда мы заключали договор, и я заглядывала их в паспорт, я с удивлением обнаруживала, что они гораздо старше меня. Особенно мне запомнилась Элина — и не только из-за редкого имени. Ей было сорок два, можете себе представить? Сорок два! На семнадцать лет больше, чем мне! Чисто теоретически она могла даже быть моей матерью. И ни единой морщинки, ни одного седого волоса! Идеальная гладкая кожа, пухлые губы, подтянутая фигура… В общем, я сохранила себе ее контакты, чтобы, когда у меня появятся первые признаки старения, взять у нее номерок косметолога.
Конечно, приписать себе сороковник у меня язык не повернулся, но чувства Мехмета я ранить не хотела, и я остановилась на золотой серединке.
— Тридцать восемь, — сообщила я под видом чистосердечного признания, надеясь, что парень не успел заглянуть в мои документы, пока мы мотались по всяким учреждениям.
И — о, чудо! — надежды оправдались! Эта информация повергла Мехмета в шок. Он выпучил глаза, как рыбка-телескоп, и откинулся на спинку стула. Могу только представить, что он почувствовал! В его возрасте люди за тридцать казались мне ужасно старыми. Будучи студенткой, я думала, что после тридцати жизнь заканчивается. Да еще и все эти шуточки в интернете… Из серии «лапы ломит, хвост отваливается» или «когда ходишь в магазин со своим пакетом». Понятно, что сейчас, в двадцать пять, я уже была морально готова перейти этот рубеж, да и опыт общения с «девочками» на работе показывал, что не все так страшно там, в будущем, но тогда, в институте я до жути боялась этой заколдованной цифры. И Мехмет, как выяснилось, тоже.
Пыл его заметно поугас, на лице появилось такое выражение, словно он опасался заразиться старостью. И у меня как-то сразу отлегло: я поняла, что выбрала верную стратегию. Не хочешь обидеть человека — убеди, что проблема в тебе. Только не вот этими банальными байками про чересчур тонкую душевную организацию, а чем-то повесомее. Не знаю, ипотекой, списком болячек — или, как я, — страшным возрастом.
Оставив Мехмета переваривать неприятную новость и закинув ему напоследок идею пригласить на танцы Фидан, я чувством выполненного долга направилась исполнять другой свой долг — рабочий.
Как ни странно, уборка спорилась. Я как будто бы даже вошла во вкус: тот факт, что я умудрилась за какой-то час разгрести сразу несколько проблем, придал мне сил. Что ни говори, а честный труд — приятная штука. Особенно, когда голова не болит о том, как отшить назойливого босса.
Мне очень хотелось верить, что Серкан со своими пошлостями остался в прошлом. Угрозы мои, судя по всему, возымели на него действие, потому что больше он на горизонте не появлялся. Таблетку экстренной контрацепции я приняла сразу после обеда, и мне сразу стало гораздо спокойнее. Да и за Мехмета совесть не мучила. Кто знает? Вдруг у них с Фидан что-то получится? Неспроста ведь она так остро отреагировала с утра, решив, что я разбила ему сердце. Наверняка дело не только в чувстве справедливости. Из них бы вышла неплохая пара…
Заткнув уши наушниками и включив бодрую танцевальную музыку, я ускорила темп, и уже к половине пятого все вверенные мне номера можно было фотографировать для туристического буклета. Свернуть лебедя мне, правда, так и не удалось, зато я нашла в интернете, как делать из покрывал сердечки и бантики, — и уж на это мои кривые руки оказались вполне себе способны.
Нурай придирчиво осмотрела плоды моих трудов, потом взглянула на меня и нехотя вынесла вердикт:
— Окей.
Я воспряла духом. Для Нурай это был прям мощный комплимент! Такими темпами она еще будет просить меня остаться через неделю. Ну а что? Всего-то второй день, а меня уже хвалят… Кто молодец? Я молодец!
В корпус для сотрудников я возвращалась, блаженно улыбаясь. Пожалуй, даже во время отпуска я не чувствовала такого подъема, а потому вполне заслуженно решила себя побаловать. В конце концов, во всем надо искать плюсы, разве нет? Я оплатила короткий отпуск, а получила неделю в подарок. Подумаешь, убираться пришлось… Море и солнце-то никто не отменял!
Переодевшись в купальник, я пошла на пляж, слившись с остальными отдыхающими. Теплые солоноватые воды Средиземного моря приняли меня в свои объятия, и я плавала в свое удовольствие, качалась на волнах и вообще наслаждалась жизнью.
Впрочем, белая полоса закончилась быстрее, чем того хотелось бы. Я б даже сказала, что это была не полоса, а так, ниточка. Потому что едва я вылезла из воды, желудок пронзила острая боль. Как по щелчку выключателя: еще секунду назад я чувствовала себя прекрасно, и вдруг раз — меня буквально скрутило пополам. На лбу, несмотря на жару, выступил холодный пот, перед глазами поплыли круги.
Я присела на свободный шезлонг, надеясь, что это скоро пройдет. Мало ли, солнечный удар… Но легче не становилось. Наоборот: теперь к боли присоединилась еще и тошнота. Осознав, что перетерпеть не удастся, я схватила полотенце и бросилась в ближайший туалет. Добежала каким-то чудом: меня чуть наизнанку не вывернуло.
Умывшись холодной водой, я, пошатываясь, побрела к себе. Давненько мне не было так плохо! Я вообще редко болею, мама даже шутила в свое время, что зараза к заразе не липнет. Даже в самый разгар эпидемии гриппа, когда каждый второй обливается соплями, я продолжала бегать бодрячком и хвасталась крепким иммунитетом.