— И кем же?

— Ну, работал — и все тут.

Сюзанна понимающе кивнула.

— Отвечаю на ваш вопрос: да, Принцесс-стрит тоже оказалась затоплена. Вся территория к югу от Мэриго в течение нескольких недель была покрыта шестифутовым слоем воды. Включая здание суда, главное управление полиции и государственные учреждения. Уборка все еще продолжается, но люди из ФЕМА[3] обнаружили нечто, имеющее, мягко скажем, непосредственное отношение к вашему делу. Когда именно это произошло, нам пока неизвестно.

«Имеющее непосредственное отношение»… Что это за выражение?

— Это связано с моей работой в «Розовой страсти»?

Сюзанна отрицательно мотнула головой.

— Это связано с событиями той ночи, когда произошло убийство.

— Какое еще убийство?

— Убийство Джонни Блэнтона, — сказала Сюзанна. На мгновение ее голос прервали помехи: нарушилась связь, хотя собеседники сидели на расстоянии вытянутой руки. Все звонки записывались. Пират об этом знал, но на какое-то время забыл. — Из-за которого вы очутились здесь, — добавила Сюзанна.

Пират уже не отрицал, что это он убил Джонни Блэнтона. Не то чтобы он признался в содеянном или хотя бы допустил такую возможность — нет, просто перестал отрицать. А какой смысл отнекиваться? От этого сплошное беспокойство. Он же достиг умиротворения.

Сюзанна пробежала глазами бумаги.

— Вы помните, почему отказались выступить в свою защиту?

Так велел мистер Роллинз. Говорил что-то насчет его уголовного прошлого — в частности, об ограблении, которое обошлось без жертв, но в остальном было очень похоже на дело Джонни Блэнтона. Пират плохо помнил тот период жизни: это было так давно, к тому же он тогда года два или три провел в алкогольном и наркотическом бреду. Из всего судебного заседания он явственно помнил лишь одно — время, которое понадобилось присяжным на совещание. Ровно двадцать три минуты. «Как раз достаточно, чтобы умять коробку пончиков», — сказал тогда кто-то, когда Пирата уже уводили. Возможно, это был репортер.

— Расскажите мне о вашем алиби, — попросила Сюзанна.

Рассказывать об этом Пирату совершенно не хотелось.

— А зачем?

— Поскольку вы отказались давать показания, ваше алиби включено в протокол лишь по материалам прямого допроса, который проводил детектив… Как его звали?

— Понятия не имею, — зевнул Пират. Обычно в это время заключенные спали.

— И мистер Роллинз, судя по всему, не счел нужным подвергнуть вас перекрестному допросу. Я имею в виду, что оно так и не было представлено в лучшем свете.