– Значица, так, Знаменский, – сказал Проникаев Сене. – Никогда не имей привычки спорить со старшим по званию! Под ковер полезу, конечно, я. Ты будешь находиться над ковром и следить за тем, чтобы Чужка не вырвался. То есть: как только ты увидишь его вылезающую харю, ты должен что есть мочи бить по ней кирзовым сапогом. Усек диспозицию?
– Так точно, товарищ майор! – отчеканил все еще обиженный Знаменский.
Проникаев посмотрел на кастет и наручники, которые он держал в руках, секунду подумал, и достал из своего бездонного кармана еще и строгий ошейник для ротвейлера с прочной стальной цепочкой.
– Теперь порядок, – сказал он и полез под ковер.
– Итак, Проникаев вооружился кастетом, наручниками и строгим ошейником и полез под ковер Императорского Рабочего кабинета, где, как мы помним, сидел Чужой, нагло шантажировавший нашего Государя Императора.
Под ковром было душно и темно.
К тому же ковер в Большом Кабинете был большой.
Когда Проникаев залез под ковер, он поначалу не смог никого обнаружить в подковерном пространстве.
Потому что Чужак тоже был не дурак. Он прекрасно понимал разницу между имперским штурмовиком и майором Проникаевым, вооруженным кастетом и наручниками. Не говоря уж про ошейник с поводком.
Поэтому, когда Проникаев погрузился в подковерное пространство, Чужой не стал на него рычать. Он затаился в засаде, надеясь застать майора врасплох.
Еще он везде напускал соплей, чтобы Проникаев поскользнулся и получил травму.
Такими хитрыми и подлыми приемчиками Чужка намеревался одолеть майора Проникаева.
Но майор не испугался.
Он брезгливо вытер руки одноразовым носовым платком и тут же надел галактполовские спецперчатки.
«Сейчас я тебе устрою сопли», – раздраженно подумал Проникаев.
– Кис-кис-кис! – вслух негромко позвал он.
Так как Чужак на «кис-кис-кис» не купился, Проникаеву ничего не оставалось, как по-пластунски продвигаться вглубь подковерного пространства.