И ненавидела всю эту прилизанную безупречность. Терпеть ее не могла. Можно даже сказать, что органически ее не переваривала. Марк Хан был олицетворением всего, что я презирала в мужчинах: деньги и власть изуродовали его внутренний мир до неузнаваемости, изгадили все закоулки души, превратив в пустой пшик истинные моральные ценности.

Для таких, как он, не существовало рамок. Такие, как он, не знали о существовании слова «нет».

— Явилась, — выдал он мне со смешком вместо приветствия, хмыкнул и закинул ногу на ногу.

— Добрый вечер, Марк Германович, — заученным безэмоциональным голосом ответила я ему.

— Нихрена он не добрый, Татьяна Юрьевна! — неожиданно гаркнул начальник, а потом ткнул в распечатки на своем столе, заставляя меня нервно сглатывать.

— Что-то случилось? — чуть выше задрала я нос, хотя уже не чувствовала никакой уверенности.

— Случилось? Да, Тань, случилось. Я взял тебя на работу — вот что случилось. А по факту обзавелся на свою голову еще одной тупицей, которая не способна довести ни одного дела до конца! И это еще хорошо, что я проверил презу для «Пи-Фарм». Проверил и, мать твою, ужаснулся!

Он не орал. О, нет! Но каждое его слово сочилось таким ядом так, что хотелось забиться куда-нибудь под стол и сидеть там вечно, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Иди сюда и объясни мне, черт тебя дери, какого художника ты тут накуролесила, — и его ладонь с музыкальными длинными пальцами снова ткнула в распечатки.

В комнате уже царил вечерний полумрак, и только над столом горела теплым светом одна единственная лампа, успокаивая мои расшатанные нервы. Вот только я совершенно не понимала, за что провинилась на этот раз.

Презентация для «Пи-Фарм» была вылизана мною вдоль и поперек, и я была уверена, что с ней все в порядке. А потому кинула свою сумочку в ближайшее кресло и уверенно двинулась к его столу.

И замерла, оглядывая листы с графиками и таблицами.

— Марк Германович, я не понимаю, — произнесла я тихо, нахмурилась и склонилась над столом.

А дальше начала крутить в руках то один лист, то другой, принимаясь объяснять мне одной очевидные вещи.

— Черт, это же не последняя версия. Вот эта таблица: смотрите, тут значатся цифры до первых правок. И вот эти графики, наживуленные еще без учета конкретных цифр от заказчика. «Но, как же так?» — я еще что-то говорила и говорила, перебирая листы и делая предположения, что секретарь просто распечатал не тот вариант презентации.

Хотя я была точно уверена, что кидала на почту Хану последнюю и абсолютно корректно выполненную работу.

— Марк Германович, — обернулась я к мужчине, что сидел ко мне почти вплотную и смотрел на меня, подперев лицо своей левой рукой, — проверьте свою почту, пожалуйста, я уверена, что выслала вам совсем… совсем другую… презентацию.

Забуксовала я и затихла, потому что начальник вдруг опустил свои глаза и начал неспешно скользить ими по моей фигуре.

Вверх…

Вниз…