Что? А как же я?

И холодок страха прокатился по позвоночнику.

А что, если это точка? Что если Хан вернется из командировки и укажет мне на дверь? Что тогда?

Нет, он, конечно, гадский гад и все такое, но… у меня неподъемный кредит, и мне никак нельзя сейчас остаться без места. Вообще никак!

И вот тут я конкретно так скисла. Села за свое рабочее место и в панике оглянулась по сторонам, а потом взяла телефон и набрала номер лучшего друга и единственного человека, который мог бы мне помочь. Два бесконечно долгих гудка, а потом трубку на том конце провода взяли:

— Привет, Тань.

— Привет, Стас.

— Ты поболтать или по делу? Если первое, то давай чуть позже созвонимся, у меня тут аврал.

— Я по делу.

— Ага, слушаю тогда.

— Меня, кажется, увольняют.

— Гандон штопаный, — зарычал в трубку друг, все понимая с полуслова, и я улыбнулась, — надо было ему еще в школе харю начистить. Че этому самородку опять не так?

— Стас, это сейчас уже не важно, — замялась я, — просто скажи, что мне делать? Я, чтобы себя выкупить у Иванчука, деньги в банке взяла. Много денег, Стас.

— Сколько?

— Мне работа нужна, а не подачка, — тяжело вздохнула и нахмурилась.

— Ко мне пойдешь?

— А ничего лучше нет? — усмехнулась я.

— Есть, — рассмеялся в трубку друг, — я у Толмацкого поспрашиваю, такие спецы, как ты, на вес золота, и угрозы твоего Иванчука — всего лишь пук в никуда.

— Из-за этих угроз мне отказали в «Синко» и «Цитадели».

— Надо было сразу к нам идти.