Костя петь не стал. Она зачитал.
– Пап! Это твой «Чистый кайф»! – оторвалась на секунду от своего телефона Лиза. – Круто! Очень круто!
Она вскочила на ноги, закачала свободной рукой, а через пару мгновений не устояла на месте, сунула телефон мне и помчалась к микрофону.
– Только снимай, пожалуйста! – крикнула она на бегу. – Не останавливайся!
Вместе они читали еще смешней. Еще трогательней, еще неумелей и еще лучше. Публика, хоть не понимала ни единого слова, была в полном восторге. Не каждый день два крохотных человека читают у них в старом городе русский рэп.
В самолете мы с Юлей уселись рядом, а дети через проход. Они пересматривали отснятые Лизой во Франкфурте видосы, смеялись, о чем-то шушукались, а у меня в голове пульсировала незнакомая, но уже родная строчка.
«Когда меня не станет – я буду петь голосами
Моих детей…»
Стюардесса разнесла напитки, самолет выкатился на взлетку и замер, подрагивая.
«Когда меня не станет – я буду петь голосами
Моих детей… И голосами их детей…»
Я вынул телефон и начал быстро набивать текст. Экипаж получил разрешение на взлет. За стеклом иллюминатора побежала бетонка, меня вдавило в спинку кресла.
«Нас просто меняют местами.
Таков закон Сансары – круговорот людей».
Самолет оторвался от земли и резко пошел вверх. Я показал текст Юле.
Она улыбнулась:
– Вот видишь. Я же тебе говорила – само придет.
Я повернулся к детям. Они оба сидели, прижимая ладошки к ушам.
Я протянул руку через проход.
– Дай пять!