– Для всего цивилизованного мира сейчас настали непростые времена. Человечество столкнулось с эпидемией, масштабы которой сравнимы только с чёрной оспой, но я уверен, что Россия с честью пройдёт это испытание…

Вице-премьер продолжал говорить, а Николай, тем временем находившийся за кулисами, был погружен в свои мысли. Не давало покоя какое-то странное предчувствие…

Внезапно Коля понял, что в зале что-то не то, какие-то громкие крики о том, что человеку стало плохо. Выглянув на сцену, он понял, что в дальнем конце зала действительно происходит какое-то странное шевеление.

Вице-премьер начал испуганно озираться. К нему подошёл его охранник: «Надо уходить, Аркадий Бениаминович!» Максим повёл за собой к служебному выходу своего шефа и Данаифара. Тем временем паника в зале продолжала нарастать, появились первые выкрики о том, что вирус уже проник в учебный корпус, мгновенно образовалась давка. Коля предпочёл по-тихому проследовать за вице-премьером. Когда он вышел в коридор, ни политика, ни Данаифара уже не было видно. Студенты ещё толкались в зале, и в коридоре почти никого не было.

Николай предпочёл поспешить к своей машине, как вдруг его остановил окрик:

– Куда-то собрался?!

Дорогу к лестнице перегородил Мартиросов. Он был человеком весьма рослым и крепким, о нём ходило множество слухов: о его психической неуравновешенности, коррумпированности, о том, что в молодости он сменил фамилию Мартиросян на более «русскозвучащую» Мартиросов. Но его нос, по высоте своей и рельефности, а также курчавые чёрные волосы безошибочно свидетельствовали о том, что насчёт фамилии – это отнюдь не слухи. Сейчас Мартиросов был крайне возбуждён, он был похож на загнанного зверя, в его тёмно-карих глазах плескался ужас.

– Значит, так вы решили с нами поступить?! Нас бросить, а сами попрятаться по бункерам, забиться в убежища?! Чем мы хуже? Забыли, забыли о том, какую пользу я принёс для Союза…

Видимо, под «Союзом» Мартиросов имел в виду совсем не Советский Союз (к моменту развала СССР он только-только успел закончить школу), а общественную организацию «Союз армян, греков и евреев России», целью которой являлось укрепление дружбы и взаимодействия между тремя вечно угнетаемыми народами. А Даниил Петрович всё продолжал распалять сам себя:

– Хорошо устроились, попользовались и выбросили!

– Я не понимаю о чём вы, – удивился Коля.

– Конечно не понимаешь… да тут и не надо понимать!!! – перейдя на визг и брызгая слюной, Мартиросов набросился на Николая Михайловича в попытке сбить его с ног.

Хорошо, что Коля успел вовремя отклониться вправо, и Мартироcов пролетел мимо, но в самый последний момент ухватил его за костюм и, выворотив с корнем несколько пуговиц, развернул в свою сторону, затем правой рукой нанёс сильный удар в челюсть. Мир перед глазами Николая стал несколько мутнее, но затем резкость снова вернулась на своё место, цвета как будто стали даже ярче.

Мартиросов был в ярости, а следовательно, плохо понимал, что делает. Он использовал лишь свою физическую силу и неудержимый напор, о тактике говорить не приходилось.

Он не рассчитывал на то, что такой слабый, с его точки зрения, человек, как Николай Михайлович, может оказать хоть сколько-нибудь значимое сопротивление. Мартиросову казалось, что этот слизняк сломается сразу же и выдаст всю необходимую ему информацию. Даниил Петрович Мартиросов должен был жить! А все эти гады – умереть. Заражение было уже близко, и он чувствовал его приближение, он понимал, что ещё немного, и воздух вокруг станет отравленным. Он потратил почти всю ночь на изучение блогов, форумов и других интернет-материалов, он знал, что находится в группе риска. Он должен был вырвать своё право на новую и спокойную жизнь.

Что-то подсказывало Мартиросову, что этот длинный тонкокостный человек знает как раз то, что нужно. Даниил попытался нанести серию ударов по корпусу, но противник оказался неожиданно проворен, он вывернулся из пиджака, скользнул мимо него и оказался у него за спиной.

Николай не стал дарить Даниилу Петровичу время, чтобы опомниться, хотел ударить его по затылку, но в это время противник начал поворачиваться, и удар пришёлся в скулу. Удар вышел слабый и не смог причинить Мартиросову вреда, заставив его только мотнуть головой. В этот момент он был похож на быка, прогоняющего назойливую муху. Мартиросов снова попытался нанести удар, но Коля вовремя отклонился, и Даниила Петровича швырнуло прямо на перила ограждения второго этажа. Он не смог совладать с инерцией и перевалился через перила. Николай не стал прерывать его свободный полёт – он не мог оставить у себя за спиной столь неадекватного противника.

Быстрым шагом спустившись по главной лестнице, Коля поспешил к своему «пыжику», припаркованному на подземной стоянке юрфака. Как только он сел в машину, у него зазвонил телефон. Номер был скрыт. Поднеся коммуникатор к уху, Николай услышал странно знакомый голос…