На крики женщины за ее спиной теперь возвышались три богатыря. Они аккуратно отодвинули ее от порога, и пошли навстречу тени.
— Заберите девочку, — приказала она им, и те, подойдя к тени, остановились.
— Илья Иванович, возьмите! — протянула та девушку, находящуюся без сознания.
— Ступай, видишь, Фросенька сердится! — кивнул ему богатырь.
— Так и не нашли Свет моего сердца? — огорченно вздохнула тень.
— Нет, знаем, что жива она, но прячется от женихов, и от тебя в том числе! Видел, на кого стал похож? Так вот, иди, гоняй пожирателей, может, Светочка повзрослеет и вернется к нам!
— Да какой я теперь жених, сил-то нет совсем. Чудищем теперь болотным зовут, детей и девушек мною пугают! — пожаловалась тень богатырям.
— Ну, брат, тут мы тебе не поможем… — кивнул ему Илья и ушел в избу. Следом ушли и два молчаливых богатыря, просто коротко кивнувшие тени.
— Несите сразу в гостевую комнату, я пошла за настойками! Отравилась, да еще и обессиленная от лишения магии, — Ягиня махнула в глубь дома и пошла в свою лекарскую, собирать настои для девушки.
Избушка внутри была с раздвинутым пространством. Она вовсе не имела один этаж, а внутри выглядела как настоящий современный дом в три этажа, окна которого выходили в большой парк, сад и, кажется, вдали виднелся город.
— Где я? — первый вопрос, что у меня возник, когда я очнулась.
— Ты у меня дома, — женщина с заботой рассматривала меня, наклонившись надо мной.
— А чудище где? — плохо помню последние моменты.
— Да не чудище он, пожиратели его так прозвали за то, что он их гонит отсюда, — вздохнула она и присела рядом на стул, подавая мне стакан с чем-то.
— Что это? — не спешила я брать жидкость.
— Лекарство, от отравления испарениями болот. Магические каналы, конечно, уже начали восстанавливаться, но организм еще отравлен.
— Спасибо, — я одним махом выпила предложенное и поморщилась от горечи. Через пару мгновений стало легче однозначно. Я даже вздохнула поглубже, чтобы надышаться свежим, с нотками запахов леса, воздухом.
Магия тонкой струйкой наполняла мое тело, покалывая его словно тупой иголкой и заставляя морщиться от неприятных ощущений.
— Ну что, давай знакомиться? Ефросинья, Ягиня, — она протягивала мне бульон в кружке и кусок ржаного хлеба.
— Рада, чертовка… — я с жадностью ела, аппетит после вынужденного голода был зверский.