Глава 4

Первым делом я взял в руки книгу с чернильным пятном на обложке. На каком языке была написана книга, я так и не понял. Буквы были похожи толи на китайские иероглифы, толи были написаны по-арабски. Я совершенно в этом ничего не понимал. Единственное, что мне стало понятно, этой книгой очень часто пользовались. Страницы во многих местах были загнуты, кое-где на полях были сделаны пометки, кое-где строки были подчеркнуты. Возраст этой книги также был неясен. По иллюстрациям было видно, что очень старой книга быть не может. Рисунки изображали технику, которой пользовались максимум лет сто назад, хотя рисунки немного отличались от общепринятых. Например, военный корабль был изображен, почему-то, не в воде, а над водой. Казалось, что этот корабль какая-то сила держит над поверхностью моря и не дает ему опуститься. Старый немецкий танк был изображен с двумя башнями, которые находились одна над другой, а винтовка Первой Мировой войны почему-то стреляла водой, а не пулями. В конце книги находились карты неизвестной местности. Ни одна из них не была мне знакома. Возможно это были карты других стран, о которых я мало знал. На последней странице книги была еще одна карта, нарисованная вручную чернилами. На ней вообще ничего не было понятно. Линии пересекались друг с другом, было много зачеркнутых слов, некоторые участки карты были обведены кругом. Сначала я подумал, что это книга для детей. Слишком уж много там диковинных рисунков. Но затем я отогнал эту мысль, потому, что эта книга была довольно толстой и некоторые вещи в ней были совершенно непонятными не то, что для детского ума, но и для взрослых. Я закрыл книгу и взял следующую вещь.

Это была одна из синих чашек. Сначала она показалась мне обычной, но затем я заметил, что ручка у этой чашки уж очень мала. Создавалось такое впечатление, что эта чашка ненастоящая. Зачем было вообще к ней приделывать ручку, если за нее невозможно держаться. На дне я увидел неизвестные мне буквы. Остальные шесть чашек были такими же.

Затем мне попалась пустая глиняная бутылка. Я даже понюхал ее, но ничего знакомого не почувствовал. По своей форме она была похоже на бутылку из-под «Кока-Колы», но была абсолютно непрозрачной. Единственной особенностью этой бутылки было кольцо, вделанное в горлышко и предназначалось, видимо для подвешивания или к поясу, или к руке. Я заглянул в бутылку и на самом дне заметил что-то наподобие земли или песка. Значит в этой бутылке держали какое-то сыпучее вещество.

Коробок спичек, выпавший из котелка, был обыкновенным, только выпускали такие спички лет пятьдесят назад.

Сам котелок был ничем не примечательным. Единственное, что о нем можно было сказать это то, что его вероятно никогда не мыли.

Картина, которую я взял в руки, сначала не показалась мне необычной. На ней было изображено спокойное море. Над морем изображен закат. Солнце медленно садится за горизонт. В правой стороне картины находится скалистый берег, на котором растут какие-то хвойные деревья. На одном из деревьев сидит птица, похожая на орла и смотрит в сторону моря. Обычный пейзаж. Я уже хотел было отложить картину в сторону, как вдруг в отдаленном углу картины заметил изображение странного существа. Его изображение было очень маленьким, но мысленно увеличив его в размерах, я понял, что это существо размером футов десять в высоту и футов пятнадцать в длину. Оно было похоже на благородного оленя или на лося, но несомненно должно было быть больше их как минимум вдвое. Морда этого животного, вообще, была непонятно от какого животного. Несмотря на наличие огромных ветвистых рогов у этого животного было… лицо! Нет не человеческое лицо, а лицо в том понимании, что это животное было разумным! Как я это понял, я не знаю, но я не ошибался. Это животное лежало, подобрав под себя копыта, и смотрело в ту же сторону, что и орел. Куда же они смотрят?

И когда я приблизил картину к своим глазам, то увидел, куда обращены взоры этих существ. Они смотрели не на море, а за море. Еле заметной точкой на картине оказалась верхушка какой-то горы или башни. Уж очень трудно было понять, что это такое. Скорее эти животные чего-то ждали оттуда. Кто же нарисовал эту картину?

Может показать ее специалистам. Что-то мне подсказывало, что этого делать не стоит. Я развернул картину тыльной стороной и увидел, что она написана не на холсте, а на чем-то твердом и гладком. Возможно на древесине. Несмотря на это, она была поразительно легкой, хотя имела размер около трех футов в длину. Никак не вязалась эта картина с остальными предметами. Все вещи указывали на то, что они принадлежали какому-нибудь путешественнику или охотнику. Но кто будет носить с собой картину? Ее не спрячешь за пазуху как фотографию, да и что в ней такого особенного, кроме странного оленя в углу? Пожалуй ее можно повесить прямо здесь на стене. Будет хоть какая-нибудь память о Барни.

Затем я взял в руки что-то на подобие одеяла. Оно было вышито красивыми узорами и, наверное, было очень теплым и служило для обогрева своего хозяина в холодные ночи. Плотная ткань, наверняка, позволяла переносить довольно сильный холод или служить как удобная подстилка.

Перебрав разные безделушки, вроде каких-то дешевых бус или совершенно бесполезного булыжника, я достал из своего кармана монету и стал ее рассматривать. Я сразу обратил внимание на то, что она не была похожа ни на какую из прежде мною виденных. Она была не совсем круглой, а скорее, овальной и имела тускло-серебристый цвет. В профиль на ней был изображен олень, похожий на того, что был на картине. Только на монете этот олень трубил и звал кого-то. На обратной стороне монеты были такие же непонятные слова и буквы, как и в книге. И тут мне пришло в голову, что это может быть не монета, а какой-нибудь медальон или еще что-нибудь, ведь я не увидел никаких цифр на этой монете. Но ведь Барни говорил, что это именно монета. Но теперь какая уже разница? Мне эта штуковина совершенно не нужна. Очевидно, никто за нее много не даст.