– Вы кто? – удивился Леопард.
Я был очень рад опять видеть его в человеческом обличье, сам не очень понимая почему. Разговор с ним все еще вызывал у меня раздражение.
– Мы славные подношения
– Ни одну женщину не растят на потребу мужчине, пусть он даже и зогбану, – сказала Соголон.
Я выдернул копье из убитого и ногой перевернул его тушу. Рога – большие, изогнутые, заостренные на конце, как у носорогов, – торчали по всей его голове и на шее, рога поменьше покрывали плечи. Торчали они во все стороны, эти рога, как вываленные в грязи космы у нищего бродяги. Рога шириной с детскую голову и длинные, как бивень, рожки короткие и толстые, рога, похожие на волосы, серо-седые, как и его шкура. Обе брови вросли в рога, а у глаз не было зрачков. Нос широкий и плоский, с волосьями, прущими из ноздрей, словно кусты. Толстые губы во все лицо, зубы, как у пса. По всей груди отметины шрамов, может, по счету всех его жертв. Пояс поддерживал набедренную повязку, на нем он подвесил детские черепа.
– Что это за бес?
Биби присел на корточки и повернул голову:
– Зогбану. Тролли из Кровавого Болота. На войне я их много видел. Ваш последний Король даже использовал их как берсеркеров[36]. Один хуже другого – и так каждый, – говорил он.
– Это ж никакое не болото, – говорю.
– Они кочуют. Дева эта тоже не отсюда. Эй, девочка, куда они идут?
– Я славное подношение Йех…
Соголон шлепнула ее.
–
– Они едят человечину, – сказала Соголон.
Вот тут мы все и глянули на насаженную на вертел ногу над огнем. Уныл-О́го пинком отбросил ее.
– Так они странствуют, говоришь.
– Да, – кивнул Биби.
– Но она ж только что назвала себя жертвой ради позволения пользоваться их землей. Откуда же они?
– Тут неподалеку, – сказал Леопард. Он шел прямо ко мне, но смотрел на Биби. – И они не странствуют, они охотятся. Кто-то сказал им, что через эти леса будет проходить щедрый кус человечьего мяса. Мы.
Девочка вскрикнула. Нет, не завопила: в крике ее не было страха. То был призыв.