Первый десяток серийных «МиГ-девятых» облетали мы с Шияновым, разыграв на спичках, кому какой машиной заниматься. Мне достались нечетные: первая, третья, пятая, седьмая, девятая. Шиянову – четные: от второй до десятой.

С серийными «Як-пятнадцатыми» положение было сложнее. Их изготовили больше, да к тому же на опытном экземпляре летал пока только сам Иванов. Нужно было срочно подыскивать ему подмогу, и, конечно, за ней дело не стало.

Сильный испытательский коллектив всегда, когда того требует дело, может выделить из своей среды летчиков для выполнения любого задания. Это подтверждалось не раз, начиная хотя бы с комплектования эскадрильи ночных истребителей на МиГ-3 в начале войны.

Для облета опытной серии «Як-пятнадцатых» были назначены летчики-испытатели Леонид Иванович Тарощин и Яков Ильич Берников.

Тарощин принадлежал к следующей после Гринчика, Шунейко и меня группе «доморощенных» летчиков-испытателей, состоявшей, кроме него, из Н. В. Адамовича, А. А. Ефимова и, позднее, И.В. Эйниса, Л. В. Чистякова, А. М. Тютерева и В. С. Чико лини.

Природа щедро одарила этого человека. Во всем, за что бы ни брался Тарощин, проявлялись его незаурядные способности: и в полетах, и в административной работе (он тоже долгое время нес тяжкий крест обязанностей старшего летчика-испытателя и заместителя начальника летной части), и в игре на рояле, и в даре яркой, живой, остроумной речи. Меткие прозвища, которые он склонен был щедро раздавать всем нам, без промаха, намертво прилипали к очередной жертве его верного глаза. В летной индивидуальности Тарощина мне всегда особенно импонировало тонкое ощущение того, что можно назвать стилем каждого самолета, его, если хотите, душой. Он не навязывал разным машинам себя, а летал на каждой из них так, как это было присуще им самим: на истребителе – по-истребительному, на бомбардировщике – по-бомбардировочному, на транспортном самолете – так, как подобает летать на нем. В дальнейшем заслуженный летчик-испытатель СССР Тарощин выполнил еще немало сложных и важных заданий.

Берникова я впервые увидел уже после войны, сравнительно незадолго до появления у нас реактивных самолетов. В комнату летчиков явился плотный, широкоплечий майор с Золотой Звездой Героя Советского Союза и ленточками многих орденов на груди, лаконично представился: «Берников» – и сообщил, что назначен к нам в институт летчиком-испытателем. Всю войну, как мы вскоре узнали (в основном не от него самого: сыпать «боевыми эпизодами» Яков Ильич не любил), он провел в истребительной авиации и одержал шестнадцать побед в воздушных боях. Среди сбитых им вражеских самолетов были истребители, бомбардировщики, а также отборные экипажи дальних стратегических разведчиков. Это была, что называется, штучная работа. В каждом таком воздушном бою упустить противника означало не только лишиться очередной отметки в собственном послужном списке, но и отдать в руки врага ценные данные, добытые разведчиком в этом полете. Упускать такого клиента было нельзя, и Берников не упустил ни разу!

В последующие годы через руки Берникова, также удостоенного почетного звания заслуженного летчика-испытателя СССР, прошло немало летательных аппаратов разного тоннажа и назначения.

Таковы были люди, первыми включившиеся в нашу тогда еще очень немногочисленную семью летчиков-испытателей реактивных самолетов.

Но и их монополия продержалась едва несколько дней.

Десятки экземпляров новых самолетов требовали по крайней мере такого же количества летчиков. И вскоре на наш аэродром прибыла большая группа пилотов, в основном летчиков-испытателей, назначенных на освоение новой отечественной авиационной техники. Они явились на стоянку в специально выданном для столь торжественного случая каком-то особенном, черном, похожем на клеенчатое, несгораемом, непромокаемом, непроницаемом (к счастью, проверить эти обещанные качества никому из них не пришлось) обмундировании и, как по команде, сразу же попытались все одновременно просунуться в кабину одного-единственного стоявшего без чехла «МиГ-девятого».

Это было хорошее летное любопытство. Им всем не терпелось полетать на реактивном самолете, несмотря на все подлинные, а чаще выдуманные страхи, широкими кругами распространявшиеся о нем, как правило, безответственной молвой.

Ничего хорошего в этих страхах, конечно, не было. И не только потому, что всякая дезинформация неприятна сама по себе. В данном случае главная опасность заключалась в том, что летчики строевых частей, массе которых в ближайшие же годы предстояло пересаживаться с винтомоторных самолетов на реактивные (сейчас сомнений в этом уже не оставалось), могли составить себе ошибочное представление о них. Излишне говорить, насколько это затруднило бы переход нашей авиации на новую технику.

Видимо, поэтому главнокомандующий Военно-воздушными силами К. А. Вершинин, побывав у нас на аэродроме, осмотрев реактивные новинки и побеседовав с испытателями, дал мне прямое задание:

– Напишите статью о том, как летать на реактивных самолетах. Пусть летчики в частях узнают об этом из первых рук.

Статья «Особенности пилотирования реактивных самолетов» была написана и вскоре появилась в печати, заняв целую полосу в газете наших Военно-воздушных сил. Насколько я знаю, это был первый опубликованный у нас материал на данную тему.

Людей в группу, посланную нам на подмогу для освоения реактивных истребителей, подбирали тщательно. Здесь были опытные летчики-испытатели Ю. А. Антипов, А. Г. Кочетков, Л.М. Кувшинов, Г. А. Седов, А. Г. Терентьев, И.М. Дзюба, Б. С. Кладов, А. Г. Кубышкин, А. А. Манучаров, Д. Г. Никуленко, А. Г. Прошаков, Н.И. Звонарев, Г. А. Тиняков, В.П. Трофимов, А. М. Хринков, боевые летчики и командиры П. С. Акуленко, Г. А. Иванов и П.Ф. Чупиков, известные мастера сложного фигурного пилотажа А. К. Пахомов и И. П. Полунин – самое лучшее, чем располагала наша вообще не бедная отличными кадрами авиация.

Немудрено, что они очень быстро вылетели на самолетах МиГ-9 и Як-15 и залетали на них так уверенно и чисто, будто уже долгое время ничем другим не занимались.

Летчиков-реактивщиков сразу стало не два-три, как было в дни испытаний опытных реактивных машин, и не пять, как потребовала малая серия, а более двух десятков.

Сейчас такие цифры никого удивить не могут. Но перенеситесь мысленно в то время, о котором идет рассказ, вспомните, как нелегко рождалась наша реактивная авиация, и вы поймете, сколько удовлетворения доставило нам тогда сознание, что «нашего полку прибыло».