И тут-то выяснилось, что команда не прошла! Неожиданность! Ошеломляющая, тревожная неожиданность. Исправная работа автоматики за ряд предшествующих пусков успела стать привычной и как бы само собой разумеющейся.

Когда сваливается такая неожиданность, по-человечески естественно желание в течение какого-то времени переварить ее, свыкнуться, осознать. Наконец, само принятие жизненно важного решения требует размышлений, консультаций, обмена мнениями.

Однако об этом не могло быть и речи. Какие там размышления, консультации, обмены! Времени для них нет – корабль-то уже отхватывает в каждую быстро мелькающую секунду по восемь километров трассы последнего витка!

Но сколько-нибудь заметного количества времени и не потребовалось: на борт «Восхода-2» сразу же, без малейшей паузы, было передано:

– Команду получите через тридцать секунд.

Что можно успеть за тридцать секунд? Разве что бросить окружающим:

– Ну, так что же будем решать?..

Причем надо сказать, что вопрос этот прозвучал несколько риторически, так как, еще не задав его, Королев распорядился своему заместителю Шабарову: «Данные на ручной спуск!» – и через несколько секунд получил эти данные: расчетное время включения ТДУ. Тем не менее СП счел нужным спросить мнение главного специалиста по системам ориентации космических кораблей:

– Даем согласие на ручную?

А главное – спросить о том же самого себя, ибо в подобных острых случаях нет у человека лучшего консультанта, чем он сам, – особенно у такого человека, каким был Королев. И через тридцать секунд командная радиостанция космодрома передала уверенное разрешение технического руководителя полета:

– Включайте ручное управление. Ориентируйтесь и запускайте тормозную установку вручную…

Общеизвестно, что спуск «Восхода-2» окончился, если не считать отдельных неточностей, благополучно. Тысячу раз продуманная, подробно расписанная в инструкции и тщательно отработанная со всеми экипажами на тренажере методика ручного управления кораблем успешно прошла практическую проверку. На высоте оказались и космонавты, в частности командир «Восхода-2» Павел Беляев. Но и от руководителя полета тут потребовалось немало!

Говоря о космических (да и не одних лишь космических) полетах, мы обычно подчеркиваем, с одной стороны, талант, работоспособность, знания людей, остающихся на Земле, – и, с другой стороны, волю, выдержку, решительность улетающих. Оказывается, эта раскладка качеств, хотя, в общем, и справедливая, несколько односторонняя.

Воля, выдержка, решительность – причем самой высокой пробы – порой нужны людям, остающимся на Земле, в не меньшей степени, чем космонавтам.

…Замечу в скобках: попадались мне и другие варианты изложения этого эпизода. Так сказать, иные редакции. Вот как рассказал о нем один из участников собеседования с журналистами, посвященного воспоминаниям о Юрии Гагарине:

«Когда во время полета Беляева и Леонова появилась неисправность в системе ориентации и космонавты запросили у «Земли» разрешение перейти на систему ручного управления, Гагарин находился на связи… Рядом сидели члены Государственной комиссии, сидел Королев. Думали. Юрий Алексеевич взял микрофон и сказал:

– «Алмаз», ручную посадку разрешаю, – и обернулся к Королеву.

Королев молча кивнул. Потом Сергей Павлович посмотрел на членов Государственной комиссии и сказал:

– Вот так надо руководить…»

Услышав про этот вариант, отличающийся – пусть не принципиально, но все же достаточно, чтобы это было небезразлично для истории, – от того, который был известен мне, я решил попытаться уточнить: как все-таки было дело в действительности?