– Тут один заглядывал, пока ты в гугле рылась, – сказал он. – Зря, кстати, они все запросы записывают и потом смотрят, кому что интересно, так заглянешь в порнушку, а потом ЦРУ…
– Бу, тебе что надо? – резко спросила Таня.
– Так этот, который заходил, он сам к тебе подойти побоялся. Я-то не боюсь, а он – да, говорит, дурная примета с тобой разговаривать, ты извини.
– Ничего.
– Так он просил тебе ретаблос отдать, чтоб ты в монастырь отвезла.
Таня кивнула и взяла размалеванную яркими красками дощечку. Взглянув на ретаблос, она с нервным смешком показала его Ильичу. На картинке был нарисован европеец, в ногу которого вцепилась огромная радужная змея. В углу плыл по лиловому небу вставший на дыбы зверь с нимбом вокруг маленькой длинной головы. Подпись гласила:
«Карлос был так беден, что от отчаяния решил продать свою землю одному гринго, который готов был дать половину денег в задаток. Но когда гринго пошел смотреть участок, его укусила змея, и он умер, а задаток остался у Карлоса и земля тоже, так что он смог раздать долги и купить новый насос для колодца. За это Карлос благодарит Святого Чиморте».
– Ну хоть кому-то повезло, – звенящим голосом проговорила Таня. Сердито тряхнув головой, она выбежала прочь. В открытую дверь порывом ветра швырнуло горсть пыли, и в детском углу загрохотал пулемет.
Задумавшись, Ильич не заметил, как к нему подошел Макс Морено, и вздрогнул, когда тот заговорил.
– Что так расстроило девочку? – спросил старикан, глядя в спину Тане.
– Ей не нравится новый учитель, – расплывчато ответил Ильич.
– Он гринго? Тогда я ее понимаю, – качнул головой Макс. – Помните геолога, что гостил у меня? Так вот представьте – зачитал мне «Великолепную изоляцию» Симпсона, а на вид такой приличный человек! Пришлось заказывать новую, а старого издания нигде нет… Надо будет привыкать заново – зато посмотрите, какая отличная обложка!
Ильич краем глаза заглянул в экран. На сером фоне, составленном из каких-то древних костей и зубастых черепов, красовался броненосец, и шаман невольно передернулся.
– Говорят, вы воевали на стороне Че, синьор Морено, – сказал он.
Макс задрал кустистые брови.
– Говорят, что малолетний хиппи, который присматривает за этими компьютерами, – агент ЦРУ, – язвительно улыбнулся он. – Вот ваш отец мог побывать в партизанах. Но не я.
– Отец всегда придерживался основной линии партии, – ответил Ильич. Отхлебнул кофе, разглядывая старика. – Вам нравится, как выживете, синьор Морено? – неожиданно спросил он. – Как все мы живем?
– Вот, значит, как… – проговорил Макс будто сам себе. – Вы же знаете, синьор Чакруна, я человек почти счастливый. Но я понимаю, о чем вы. Отцы троих из этих мальчишек, – он кивнул на победителей монстров, – потеряли свою землю, потому что там нашли нефть. Им выплатили какую-то компенсацию, но сейчас они живут на пособие. А брата моего, садовника, подстрелили во время охоты – вроде как случайно. Но скорее всего он забрел на кокаиновую плантацию. Спросить теперь некого, – старик помолчал, покусывая усы. – А эти мальчики не смогут заниматься тем, что любят, когда вырастут. У них даже не будет шанса узнать, что они любят, – разве что сильно повезет. В лучшем случае они будут обслуживать туристов. Так же, как сейчас это делаете вы. Только вы водите гринго в мир духов, а они будут таскать их до Ла-Игеры по тропе Че. Говорят, там уже поставили в трудных местах перила и вырезали ступеньки. И… – Макс задумчиво замолчал.
– И?… – подтолкнул его шаман.
– И нет, мне не нравится, как мы живем. Но мне бы не хотелось, чтоб мы стали жить еще хуже.