Барджин покинул Замок Троицы пять дней спустя, неся с собой Проклятие Хаоса. Он путешествовал с небольшим конвоем воинов Рэгнара, но они должны проводить его только до человеческого поселения Карадон, возле озера Импреск, на юго-восточных отрогах Снежных Гор. Оттуда Барджин пойдет один, но куда – он и другие священники отказались открыть лидерам Замка Троицы.
В самой крепости Абалистер и другие священники терпеливо ждали, уверенные, что их время настанет. На войска Рэгнара такой терпимостью не отличались. Огриллон хотел битвы, хотел начать наступление прямо сейчас. Впрочем, Рэгнар не был таким уж дураком. Он знал, что его маленькая армия, всего в несколько сотен человек, если только он не убедит соседние племена гоблинов присоединиться, не сможет завоевать озеро, горы и лес.
И все-таки, несмотря на все увещевания, Рэгнар был голоден. Со своего первого дня пребывания в Замке Троицы он поклялся отомстить лесу Шимиста, отомстить эльфам, которые разбили его племя и выгнали его и других беженцев из леса.
Каждый обитатель Замка Троицы, начиная рядовыми солдатами и кончая волшебниками и жрецами, говорили о том дне, когда они вылезут из своих нор и обрушатся на окрестности. Теперь все затаили дыхание, ожидая возвращения Барджина, ожидая подтверждения, что завоевания начались.
Глава 6. Пыль и вода
Фигура с надвинутым на лицо капюшоном медленно надвигалась на Данику. Полагая, что это представитель одной из мрачных и загадочных сект, – а такие монахи обычно были враждебны и опасны, желая испробовать свои навыки борьбы против любых других встреченных ими монахов, – женщина быстро собрала пергаменты, которые изучала, и быстро отошла к другому столу.
Высокая фигура, лицо которой было совершенно невидно, пошла за ней, шаркая по полу ногами.
Даника огляделась. Было уже поздно; этот читальный зал на втором этаже библиотеки был почти пуст, и Даника решила, что настало время и ей удалиться. Она поняла, что была слишком измотана, и, возможно, воображение ее разыгралось.
Фигура приближалась, медленно, угрожающе, и Данике подумалось, что никакой это вовсе не монах. Какие ужасы может скрывать этот капюшон? Она снова собрала пергаменты, и смело направилась к главному проходу, хоть это и означало пройти мимо странной фигуры.
Рука поймала ее за плечо. Даника задохнулась, так и не сумев закричать, и прыгнула, чтобы встретиться лицом с тенью под капюшоном, потеряв при этом почти все свои свитки. Когда она смогла рассуждать здраво, то поняла, что вовсе не костлявая длань мертвеца держит ее ледяной хваткой. Это была рука человека, теплая и мягкая, а возле ногтей можно было увидеть чернильные пятна.
Рука переписчика.
– Не бойся, дитя, – проскрежетал призрак.
Даника слишком хорошо знала этот голос, чтобы ее можно было провести, слегка изменив его. Она нахмурилась и скрестила руки на груди. Поняв, что шутка кончилась, Каддерли убрал руку с ее плеча и быстро сдернул капюшон.
– Приветик! – сказал он, улыбаясь так широко, как будто мог заразить своей улыбкой хмурую Данику. – Я подумал, что найду тебя здесь.
Молчание Даники не предвещало ничего хорошего.
– Тебе нравится мой наряд? – продолжал Каддерли. – Я должен был выглядеть внушительно, чтобы пробраться мимо шпионов Авери. Они повсюду, а Руфо теперь, когда нам обоим хорошенько досталось, еще пристальнее следит за мной.
– Поделом вам обоим! – бросила Даника. – После того, что вы натворили в большом зале.
– Ну, теперь мы моем полы, – согласился Каддерли, смиренно пожав плечами. – Везде, каждый день. Прошло уже две очень долгих недели, а впереди еще две.
– Даже больше, если учитель Авери поймает тебя здесь, – предупредила Даника. – Каддерли помотал головой и воздел руки.
– Я мыл кухню, – объяснил он. – Иван и Пикел выкинули меня оттуда. “Эт’ моя кухня, парень!” – сказал Каддерли, имитируя голос дварфа, упершись руками в бедра и раздувая грудь. – Если что надо почистить, справлюсь и без тебя. Мне не нужен какой-то…